Home » Конкурсы Проекты (Page 2)

Конкурсы Проекты

Стромынский тракт: расположение, история возникновения

Стромынский тракт: расположение, история возникновения, специфические особенности, фото

Мало кто задумывается, почему современные дороги зачастую идут не по наиболее короткому маршруту, сильно петляют и имеют множество изгибов. Ведь в наше время существует множество технических средств, позволяющих быстро делать просеки в лесах, мосты, туннели в горах. А дело все в том, что многие дороги в России просто проложены на месте старых, накатанных еще в древности.

Старинный Стромынский тракт. Сейчас Институтский проспект в Черноголовке

К этой категории трасс относится, к примеру, и московское Щелковское шоссе — бывший Стромынский тракт.

Появилась эта дорога на Руси в глубокой древности — еще до того, когда была построена Москва. В любом случае упоминания о ней имеются в летописях до 1147 г.

Церковь Успения Пресвятой Богородицы в селе Стромынь

Проложен Стромынский тракт изначально был до Суздаля. Проходила дорога через Москву, Измайлово, Щитниково, Ледово, Медвежьи озера, Анискино, Фомино (ныне Черноголовка), Стромынь, Киржач. Оканчивалась же она во Владимире и Юрьеве-Польском.

Владимир Мономах

Кто и когда проложил эту дорогу, историки, не знают. Зато доподлинно известно, что по этому тракту когда-то ездил сам Владимир Мономах. Об этом имеется упоминание, к примеру, в написанном им «Поучении».

«Кровеносная жила»

Стромынский тракт

Что же представлял собой когда-то Стромынский тракт? История дороги берет свое начало с давних времен. И вплоть до XIX в. она была одним из самых оживленных транспортных путей в стране.

Свое название тракт получил в честь Стромынского монастыря. Ездили в древние времена по этой дороге в основном купцы, перевозившие самые разные товары. Также на тракте работали ямщики. Путешествовали по нему и иностранные гости.

В те далекие времена эта дорога стала настоящей «кровеносной жилой» негостеприимных лесистых, болотистых краев. Со временем вдоль нее, конечно же, было построено множество деревень. Возводилась недвижимость на Стромынском тракте в Черноголовке (Фомино), Анискино, Ледово, Киржаче и других городах и селах. Проживавшее здесь население занималось в основном гончарным делом и ткачеством. Готовые льняные полотна и глиняную посуду жидели деревень выносили к дороге и продавали проезжающим.

Ткацкий стан

С наступлением индустриальной эпохи жизнь деревень Стромынского тракта изменилась. Поселившиеся здесь купцы научили местных жителей изготавливать дорогие ткани — шелковый бархат, полумех и плюш. Позднее предприимчивые люди построили вдоль дороги усадьбы и открыли фабрики. Ткачество на дому с этих пор начало уходить в прошлое. Местные мастера стали наемными рабочими. Получали в те времена ткачи около 25 руб. в месяц (при стоимости коровы в 5 руб.) и производили примерно 1 аршин материала в день. Одной из интересных особенностей является то, что рабочие фабрик имели возможность уходить в отпуск летом на три месяца — для того, чтобы вырастить овощи на огороде.

Конечно же, в это время активно развивалась и разного рода инфраструктура вдоль тракта. В населенных пунктах открывались больницы, школы, строились храмы. Производимый же на местных фабриках бархат экспортировался, в том числе и в Европу и завоевал множество наград.

 Что перевозили по дороге

Старинный тракт. Гравюра Ф. Дюрфельда

Считается, что в давние времена Стромынский тракт был в первую очередь именно торговым путем. Перевозились по нему, как считают историки, в основном две группы товаров:

  • местные;
  • дальние.

В первом случае, помимо тканей и гончарных изделий, это были овощи и фрукты, деготь, уголь, дрова, мед, рыба, валенки, разного рода крестьянский инвентарь, зерно, овчина и пр. К дальним товарам относились пушнина, камни-самоцветы, уральский металл, казанские мыло и сафьян, сибирское золото, медвежатина (зимой), китайский шелк-сырец, изделия из кости. Обозы дальних купцов зачастую могли состоять из сотен повозок.

Время заката

Долгое время, таким образом, эта дорога была важнейшей магистралью страны. Однако в начале XIX в. на Стромынском тракте произошел спад транспортного напряжения. Тогда в России начало активно развиваться пароходное движение. Также в начале эпохи индустриализации в стране было проложено множество новых шоссейных, а позднее и железных дорог. Помимо всего прочего, было построено и более прямое, в сравнении со Стромынским, Московско-Нижегородское (Владимирское) шоссе. В результате дорога, а вместе с ней и расположенные вдоль нее населенные пункты, пришли в экономический упадок.

В конечном итоге Стромынский тракт, история которого началась в XII в., превратился в обычный большак, имеющий практически только местное значение. Товары по этой дороге все еще перевозились. Но их было уже намного меньше, чем в былые времена.

Современная дорога

Сохранился этот древний тракт, как уже упоминалось, частью и в наши дни. В Москве — это улица Стромынка и Щелковское шоссе. Продолжается Стромынский тракт и в Черноголовке.

Институтский проспект в Черноголовке плавно переходит в проспект Семенова

Здесь это две транспортные ветки — Институтский проспект и проспект Семенова. Также частью этой старой дороги являются некоторые участки трассы Черноголовка — Киржач — Кольчугино — Бавлены — Юрьев-Польский.

Помимо этого, бывший тракт — это некоторые улицы в таких населенных пунктах, как:

  • Стромынь.
  • Черново.
  • Филипповское.
  • Дворищи.
  • Аленино.
  • Бережки.

В Суздале проходит улица Стромынка, также являющаяся бывшим трактом.

Самый оживленный участок древнего Стромынского тракта — Щелковское шоссе — является на настоящий момент самой короткой лучевой дорогой в Москве. После МКАД же городские кварталы вдоль него построены на целых 20 км. Относятся эти районы к Москве и, к примеру, в этой части бывшего Стромынского тракта квартиры стоят столько же, сколько и в столице. До 1960 г. Щелковское шоссе так и называлось — Стромынским.

Достопримечательности

Построен Стромынский тракт был в древние времена. И конечно же, вдоль этой дороги сохранилось множество самых интересных достопримечательностей. К примеру, достойными внимания туристов и исследователей на этом пути являются:

  • Медвежье озеро.
  • Покровский храм.
  • Троицкий собор.

Конечно же, вдоль этого старого тракта сохранились и другие, не менее интересные достопримечательности. Однако эти три расположены, ближе всего к Москве и осмотреть их желающим не составит никакого труда.

Медвежье озеро

Медвежье озеро

Этот древний водоем находится рядом с одноименной деревней в Щелковском районе МО по пути следования трассы. Когда-то этими землями владел приближенный Петра I Александр Меньшиков. Об этом озере существует, в том числе и старинная легенда, согласно которой, в его глубинах живет огромный таинственный змей. Это озеро может быть очень интересным, в том числе и для рыбаков. Посидеть здесь с удочкой можно за небольшую плату. Рыба же на озере, судя по отзывам, ловится очень даже неплохо.

Покровский храм

Церковь Покрова Пресвятой Богородицы в Пехра-Покровском

Эта достопримечательность располагается рядом с Щелковским шоссе примерно в 10 км от МКАД. Когда-то здесь находилось имение Пехра-Покровское, также принадлежавшее Александру Меньшикову. В этом месте приближенный Петра I, помимо всего прочего, построил дворцово-парковый ансамбль, названный в честь сына царя Алексеевским дворцом. После смерти Петра I Меньшиков, как известно, впал в немилость и был сослан в Тобольскую губернию, где впоследствии и скончался.

Без хозяина имение и дворцовый комплекс быстро пришли в упадок. Через некоторое время у местного отца-настоятеля родилась идея переделать деревенский Покровский деревянный храм XV века в каменный. При этом материал было решено взять из Алексеевского дворца.

После революции этот храм был закрыт, а священники репрессированы. Однако в 90-е годы эта церковь, как и многие другие, снова была передана верующим. Сегодня посетить ее может любой желающий.

Троицкий собор

Эта достопримечательность находится в городе Щелково на Пролетарском проспекте. Особенностью Троицкого собора является в первую очередь необычная готическая архитектура. Эта церковь — уникальный архитектурный объект Подмосковья, построенный когда-то силами местных жителей. Землю под этот храм пожертвовал в 1909 г. купец А. И. Синицын. Проект же его разработал московский архитектор С. Гончаров, внучатый племянник жены Пушкина, Натальи Гончаровой.

Очень долгое время Священный Синод не решался утвердить необычный проект православного храма. Чертежи несколько раз переделывались, но в конечном итоге церковь была построена. В 1912 г. жители Щелкова направили ходатайство императору Николаю II о названии храма в честь его сына царевича Алексея и получили разрешение.

Освящена эта церковь была в 1916 г. В 1929 г. ее закрыли. В годы ВОВ в храме действовало литейное производство. В 1980 г. церковь решили снести. Однако этому помешала Олимпиада. Власти не захотели портить внешний вид подмосковного Щелково перед приездом иностранных гостей. В 90-е годы в храме вновь начали совершаться молебны.

Интересные факты

К. Стоилов. Сопровождение почтового обоза

Долгое время в древности по Стромынскому тракту ездили не только купцы и ямщики. Промышляли в этих лесистых краях, конечно же, и разбойники. Награбленное добро лихие люди зачастую закапывали прямо возле дороги. В последующие годы при строительстве домов в деревнях и городах вдоль этого тракта неоднократно находили клады. В наши дни эти места, конечно же, также привлекают любителей старинных находок с металлоискателями. Здесь, судя по отзывам людей с таким хобби, можно найти как советские раритеты, так и царские.

В древности Стромынский тракт в районе Киржачского монастыря раздваивался. Одна его часть продолжалась непосредственно до Юрьева, а вторая — также до Юрьева, но через Александрову Слободу. Были у этой дороги и другие многочисленные ответвления.

Сегодня в этих местах проходят еле заметные проселочные лесные дороги, очень похожие на старинные, обложенные по краям камнем. Многие исследователи считают, что это и есть старые ответвления Стромынского тракта, сохранившиеся до наших дней.

Стромынский тракт: расположение, история возникновения, специфические особенности, фото: Текст [электронный ресурс] // Сайт: AG. – Точка доступа: https://autogear.ru/article/425/551/stromyinskiy-trakt-raspolojenie-istoriya-vozniknoveniya-osobennosti-foto/. – (Дата обращения: 11.05.21)

Отрывки из истории Стромынского тракта и позже построенной Владимирки

Первым в истории Северного Измайлова было не поселение, а прямоезжая Стромынская дорога, ныне Щелковское шоссе. Проложена она более тысячи лет назад переселенцами с востока на запад в те времена, когда Москвы еще не было, а была необходимость связать «залесские» владимиро-суздальские земли с западными, смоленскими и брянскими. Этой дорогой в своих «разъездах» из Смоленска и Киева во Владимир и Ростов пользовался еще Владимир Мономах, упоминавший об этом в написанном им в 1017 г. «Поучении».
В своем сложившемся виде дорога соединила укрепленный старинный город Суздаль с более молодой Москвой.
Сын Мономаха, Юрий Долгорукий, уже не только пользовался этой дорогой, но и способствовал переселению в эти края славян из юго-западных и западных земель Киевской Руси. Расчет его заключался в том, чтобы заселить безлюдные места, расширить дорогу, построить укрепленные поселения.
В ХII-ХIII веках дорога стала оживленной; после нашествия хана Батыя в 1238 году по этой дороге свозились в Орду богатства Руси. Стромынской дорога стала называться после 1380 года, когда по благословению Преподобного Сергия Радонежского Дмитрий Донской основал монастырь в селе Стромынь. Село существует и сегодня между Москвой и городом Киржач. В XV-XVI веках был построен прямой путь во Владимир, названный Большой Владимирской дорогой, и Стромынка стала постепенно запустевать.
Кроме того, через Киржач по Стромынской дороге пролегал большой тракт: днем и ночью тянулись к Москве и обратно обозы с товарами, проезжали торговцы и ремесленники, имевшие обыкновение останавливаться в городе на ночлег. Да и сам город славился монастырскими плотниками, кузнецами, портными, сапожниками и рыбаками. Учреждены были и 5 ярмарок при Киржачском монастыре. А по грамоте Царя и Великого князя Алексея Михайловича, в 1668 году разрешено было сборы от них направлять на пользу монастыря. Все это и придало ему значение большой обители, и стали около него селиться нужные деловые люди. Внимание и благоговейное усердие многих русских бояр было обращено к Благовещенскому Киржачскому монастырю.
История помнит и то, как принимал от киржачских граждан хлеб-соль на серебряном, позолоченном блюде с вензелем «АI» посредине в 1823 году император Александр I.
В г. Александрове дом № 11, по улице Стрелецкая Набережная, известен в городе как «Зубовский дом». Из истории известен интереснейший факт: в 1823 году этот дом посетили император Александр I вместе с государственным деятелем, всесильным временщиком графом А.А. Аракчеевым. Они остановились здесь по пути из Переславля-Залесского в Москву. Первоначально император и А.А. Аракчеев намечали поездку в Троице-Сергиеву Лавру, где их ждал митрополит Филарет. Но задержались в Александрове на 4 часа. Их они провели в окружении городских властей и купечества. Остается только догадываться, отчего высочайшие гости поменяли планы и не поехали в Лавру. Они отправились в Москву через Киржач — по дороге с красивым названием Киржачский тракт. Остается добавить, что и сейчас в этих домах живут александровцы. Может, среди них есть потомки прежних владельцев?
В сентябре 1995 года исполнилось 600 лет с момента первого упоминания Владимирки в летописях.
Сначала понятие «Владимирка» подразумевало название дороги между Москвой и г. Владимиром, затем оно расширилось до Нижнего Новгорода, а впоследствии — до Восточной Сибири.
Как известно, суздальский князь Юрий Долгорукий основал Москву в первой половине XII века. Чтобы добраться сухопутным путем из столицы княжества — Суздаля — до пограничной крепости — Москвы, — надо было ехать до Юрьев-Польского, далее на Переславль-Залесский и затем до места назначения. Постепенно этот слишком далекий путь спрямлялся, и от Юрьева-Польского он стал идти в направлении современного г. Киржач, затем на Москву. Эта дорога именовалась Стромынским трактом или Стромынкой. Такое название она получила от имени находящегося в 40 верстах от Москвы с. Стромынь на территории нынешнего Ногинского района Московской области. До сих пор в городах Москве и Суздале улицы, по которым проходила эта дорога, именуются Стромынкой.
Из Владимира в Москву ездили через Юрьев-Польской. Превращение князем Андреем Боголюбским во второй половине XII в. Владимира в столицу всей Руси, с одной стороны, и постепенное возвышение Москвы, с другой, способствовали поискам более короткой дороги между этими городами. Этот путь и стал называться впоследствии Владимирским трактом или Владимиркой.

Отрывки из истории Стромынского тракта и позже построенной Владимирки: Текст [электронный ресурс] // Наше Ополье Союз краеведов Ополья, 2013, — Точка доступа: http://nasheopolie.ru/forum/index.php?/topic/44-%D1%81%D1%82%D1%80%D0%BE%D0%BC%D1%8B%D0%BD%D1%81%D0%BA%D0%B8%D0%B9-%D1%82%D1%80%D0%B0%D0%BA%D1%82/page__st__80__p__7354&. — (Дата обращения: 17.05.21)


Год науки: Наука в бронзе. Памятник Н.Н. Семенову и Ф.И. Дубовицкому

Памятник ученым-основателям Черноголовке — лауреату Нобелевской премии Николаю Николаевичу Семенову и его ученику Федору Ивановичу Дубовицкому — был открыт 23 декабря 2016 года на главной площади города. Теперь бронзовые фигуры ученых напоминают проходящим мимо жителям Черноголовки о большом значении для науки их небольшого города. Открытие скульптурной композиции было приурочено к 120-летию со дня рождения Н.Н. Семенова и 60-летию со дня получения им Нобелевской премии.

Николай Николаевич Семенов

Семенов — первый советский ученый, удостоенный почетной награды, и единственный в нашей стране обладатель Нобелевской премии по химии, полученной им за создание общей теории цепных реакций в 1956 году, что проложило дорогу к скорейшему созданию атомной бомбы.

Федор Иванович Дубовицкий

Дубовицкий — его ближайший помощник и ученик; вместе они основали научный центр в Черноголовке, крупнейший в России Институт химической физики Российской академии наук (ИХФ РАН), который на протяжении уже 60-ти лет успешно решает задачи создания и совершенствования отечественного атомного и ядерного оружия. Благодаря их дружескому тандему и появилась Черноголовка, в которой не забывающие историю жители решили навсегда поселить своих героев, выделив им почетное место в самом сердце города.

Бронзовые фигуры ученых — высотой около четырех метров — расположились на площади Дубовицкого в окружении научных атрибутов и стола с макетом Черноголовки. Ученые будто ведут между собой разговор о науке, будущих исследованиях и городе, в котором им довелось совершать великие открытия. Семенов вдохновляет своего ученика на самостоятельную и свободную работу, а Дубовицкий, закатывая рукав, готовится к новым экспериментам. Эта скульптурная композиция стала первым в стране масштабным памятником российским ученым. 

Памятник выдающимся ученым открыли при большом стечении народа, среди которого были не только простые жители Черноголовки, но и ученые из ИХФ РАН, многим из которых довелось работать вместе с Федором Ивановичем Дубовицким, «поселившимся» теперь на названной в его честь площади. На торжественном открытии памятника присутствовал Президент РАН Владимир Фортов. Выступая перед жителями города и своими коллегами-учеными, Фортов отметил важность и значимость вклада Семенова и Дубовицкого в науку и ее историю:

— Это были очень разные люди, с разными судьбами, по-разному смотревшие на жизнь; но одно их объединяло точно — это любовь к науке.

Рассказывая о главных героях сегодняшнего мероприятия, Фортов выразил уверенность, что выдающиеся заслуги Николая Николаевича Семенова навсегда останутся в анналах нашей научной истории. Его научные труды стали фундаментом советской и российской атомной энергетики и обороноспособности, а его непосредственное участие в советском Атомном проекте и сотрудничество с будущими создателями «атомного щита» СССР И.В. Курчатовым и Ю.Б. Харитоном способствовало скорейшему продвижению российской науки вперед. Книги и статьи Семенова по цепным реакциям и химической физике читают ученые всего мира. По мнению Фортова, с этими трудами должен ознакомиться каждый исследователь.

Владимир Евгеньевич был одним из тех, кому посчастливилось поработать вместе с Федором Дубовицким. Вспоминая их совместные поездки и встречи, Фортов рассказал о трепетном отношении Дубовицкого к Черноголовке, проект которой считался большинству ученых неосуществимым. Испытательный полигон и научный центр в Черноголовке также считали не особенно необходимыми в послевоенные годы, так как во многом этот проект повторял первый подобный научный центр в Арзамасе. Но ученые твердо решили, что в науке не может быть монополизма, и под чутким руководством первого уполномоченного Президиума Академии наук по научному центру в Черноголовке Федора Дубовицкого проект осуществился с колоссальным успехом.  

В годы совместной работы Николая Семенова и Федора Дубовицкого российская наука переживала период своего расцвета, великих достижений и открытий. Как отметил Фортов, в эти годы науке очень доверяли, в научные исследования вкладывали значительные средства, позволившие проводить серьезные эксперименты и испытания. Вспоминая Дубовицкого, Фортов рассказал присутствующим о его важном замечании в адрес новых исследователей — они, по его мнению, должны были не ждать указаний к действию, а постоянно предлагать их, предлагать как можно больше, не боясь, что эти предложения будут лишними. А он, Дубовицкий, как начальник, должен был руководить этими идеями и отбирать лучшие.

Больше всего он хотел, чтобы молодые ученые сами стремились к открытиям, к новым испытаниям, чтобы они полностью отдавали себя науке. Президент РАН согласился со своим бывшим коллегой, также считая, что такими должны быть и современные ученые. А открытый сегодня памятник Семенову и Дубовицкому является достойным примером трепетного отношения к науке, полной отдачи всего себя на ее благо и постижения великих результатов от приложенных к ним трудов и усилий. 

После торжественного открытия памятника гости переместились в зал Дома Ученых, где ученики и сотрудники Николая Николаевича Семенова вспоминали своего учителя и говорили о его достижениях и заслугах. Директор Института химической физики РАН в Черноголовке, академик Сергей Алдошин высоко оценил деятельность Семенова, результаты которой способствовали объяснению многих химических, физических и биологических явлений, открытию явления цепной реакции, появлению такой важной науки, как химическая физика, и широкому развитию российской науки. 

«Сколько историй, сколько судеб, сколько жизненных путей должны соединиться для того, чтобы свершилось что-то по-настоящему важное. За яркой личностью, как за вспышкой, идут последователи, рождаются школы, появляются новые направления исследований, новые лидеры и новые знания. Возникает своего рода цепная реакция…»

Алдошин отметил стремление двух ученых сделать Черноголовку отличным местом для научных исследований и испытаний молодых ученых и их комфортной жизни в этом городе. Вспоминая историю города и главного его символа — научного центра ИХФ РАН, Сергей Михайлович выразил надежду на то, что открытый сегодня памятник напомнит жителям Черноголовки об истинном значении и несправедливо забытом статусе их города как наукограда, предоставит пример молодым ученым в личностях выдающихся деятелей науки и основателей этого города и покажет молодому поколению своих подлинных героев.

Артемий Родионов, скульптор, художник-монументалист.

Бронзовое изваяние в честь ученых-основателей Черноголовки было установлено на собственные средства жителей города. Автором идеи и куратором этого проекта стал московский скульптор и художник-монументалист Артемий Родионов.

Присутствуя сегодня на открытии, скульптор рассказал о сложности создания скульптурного портрета великих людей, которых в мельчайших чертах помнит старшее поколение, имевшее честь сотрудничать с ними.

«Николай Николаевич — это элегантность и острота мысли, Федор Иванович — это богатырская энергия, бьющая через край».

Именно такими и были запечатлены в установленном монументе два великих ученых, принесших своими величайшими достижениями славу не только своему городу, но и всей стране. Черноголовка и сегодня остается важным научным центром, в котором проводятся серьезные исследования и испытания в области химической физики. С сегодняшнего дня основатели этого центра науки, воплотившиеся в бронзовых фигурах, смогут снова наблюдать за всеми достижениями ученых, работающих на территории Черноголовки на благо российской науки.

Дегтярева, Дарья Наука в бронзе: Текст [электронный ресурс] // Научная Россия, 2016, 23.12: — Точка доступа:  https://scientificrussia.ru/articles/otkrytie-pamyatnika-n-n-semenovu-i-f-i-dubovitskomu-v-chernogolovke. — (Дата обращения: 12.05.2021)

Черноголовка — это МЫ! Видеообзор

Краеведение в Черноголовке

Статья была представлена на «Алексеевских чтениях» в Электростальском городском музее 9 декабря 2015 г.

М.С. Дроздов

Научный центр Академии наук в Черноголовке начал создаваться в 1956 г. в связи с проблемой мощных взрывчатых веществ, инициирующих ядерные заряды. Впоследствии количество решаемых научных задач, как в области физики и химии, так и минералогии, биологии, материаловедения, сильно увеличилось. В 1990 г. здесь действовало 11 научных учреждений и академический завод. В 2001 г. поселку научного центра придан статус города, в 2008 г. – наукограда.

В институтах АН СССР уже в 1970-80-е гг. работало не менее тысячи докторов и кандидатов наук, проходило практику несколько сотен студентов. При весьма небольшом общем населении по концентрации умственных сил Черноголовка была одной из самых «напряженных» точек в СССР. Когда в 1975 г. возник Молодежный клуб ННЦ, он тоже имел сильную интеллектуальную составляющую: действовали, помимо других, секции философии, классической музыки, любителей изобразительного искусства. Наиболее активная и систематичная, секция истории «изо» довольно быстро занялась тем, что можно назвать художественным краеведением. Действительно, при изучении жизни и творчества Врубеля, Коровина, Левитана, Серова и др. обязательно наталкиваешься на фамилии русских меценатов того времени, и часто – Морозовых. А Богородский край – это родина и главная «производственная площадка» Морозовых. Так у нас сошлись история русского искусства и местная история. Клуб любителей искусства плавно перерастал в краеведческий.

Следующий импульс краеведению в Черноголовке дало Всероссийское общество охраны памятников истории и культуры (ВООПИК). Первичных ячеек Общества в поселке не существовало до самого начала 1980-х гг., мне и моим товарищам удалось их организовать в ОИХФ, а потом и в других институтах ННЦ. Достаточно регулярно мы собирались в Большой гостиной Дома ученых, наши вечера посещало  много народа. Это был уже действительно Черноголовский историко-краеведческий клуб. Среди главных активистов 80-х назову Веру Александровну Бронникову, Михаила Валентиновича Золотарева, Нину Николаевну Волкову. Мы не просто подняли работу в Черноголовке, но и вошли в Президиум Ногинского отделения ВООПИК, стали играть там ведущую роль. Поставили вопрос о сохранении исторических зданий в центре Ногинска, о некоторых храмах в районе. М.В. Золотарев со временем занял пост ответственного секретаря Ногинского отделения ВООПИК.

Чем же занимались члены краеведческого клуба? Продолжались наши вечера культурно-исторической направленности, слайд-рассказы о художниках и архитекторах, о меценатах и благотворителях. Стали традиционными встречи с историками, краеведами, художниками. Это К.Ф. Шацилло, А.В. Соболев, В.П. Ларин, Н.И. Катаева-Лыткина, Б.С. Мягков, П.П. Копышев, Ф.Ф. Сидоров, С.А. Лапшин, Е.Н. Маслов и редакция альманаха «Богородский край», потомки Пушкина, Солдатенковых, Морозовых, работники реставрационных отрядов «Реставрос», М.Ф. Дроздова-Черноволенко, проф. Р.Г. Баранцев, проф. А.Н. Боханов, О.А. Васнецова, В.Н. Алексеев, проф. М.В. Горбаневский и мн., мн. др.

Отметим особую роль в становлении краеведения в Черноголовке выдающегося краеведа Богородского края Петра Петровича Копышева. Он не только выступал у нас, подвигая на изучение родного края, не только нас консультировал, но ему принадлежит и первая публикация по истории нашего поселения, опубликованная, если не ошибаюсь, в Ногинской районной газете в 1977 г.

С «благословения» Петра Петровича мы втягивались в собственно исследовательскую работу. Изучали храмы и остатки сельских фабричек, старые кладбища. Изучали нашу речку Черноголовку, давшую название городу, пытаясь определить ее исток, и столкнулись с некоторыми теоретическими хитростями. Важной вехой стало «экспериментальное» изучение в 80-е гг. построек стиля модерн в Богородске и Глухове. Было опубликовано несколько заметок, а Татьяна Владимировна Ушаковская создала прекрасный слайд-фильм на эту тему. В 1990 г. под руководством С.З. Чернова произвели археологическую разведку в Макарове (древний погост Пружки).

Экспедиции по окрестным деревням, бывшим усадьбам продолжаем и сейчас, проводим их фотофиксацию, делаем некоторые обмеры. Много фотографирует наш край, в частности – памятники павшим жителям сел и деревень – Владимир Тимофеевич Волков. Записи бесед со старыми людьми на видеоаппаратуру широко практикует Наталья Дмитриевна Овечкина. Заметим, что известный ногинский краевед Евгений Николаевич Маслов считает одной из самых главных (если не главнейшей) задач краеведения именно это – записи рассказов современников о не столь далеком прошлом, которое очень быстро, к сожалению, станет далеким и о котором потом насочиняют всего «с три короба».

Исследования велись и ведутся не только «в поле», но и в книго-, архивохранилищах. Для начала это были ногинские и московские библиотеки, Ногинский краеведческий музей, музеи школ. Потом – Областная научная библиотека в Болшеве с очень ценным собранием. Изучали и старые газеты, некоторые личные (частные) архивы. В государственных архивах после П.П. Копышева стали заниматься Александр Павлович Мельников и Михаил Сергеевич Дроздов, затем Нина Николаевна Волкова, Светлана Викторовна Куликова. По своей тематике изучает древние документы Михаил Александрович Юрищев. Татьяна Никитична Жуковская составила и опубликовала ряд книг из материалов семейного архива сестер Герцык, что представляет и большую краеведческую ценность.

О покойном А.П. Мельникове надо сказать отдельно. Александр Павлович родился в 1934г. в селе Петровском, работал в Черноголовке, жил и умер в 2003г. в Макарове. Краеведением занялся под влиянием П.П. Копышева в 1985г., в щелковской и ногинской периодической печати опубликовал более 40 статей, очень интересных, но, к сожалению, страдающих частенько отсутствием каких-либо ссылок на источники. В 2008 г. увидела свет его книга «Черноголовка и окрестности», в которую вошел 31 очерк о населенных пунктах Ногинского и Щелковского районов.

Вообще, наши краеведы публиковались в ногинских газетах, в московских изданиях («Московский журнал», «Подмосковный летописец» и др.), но больше всего в «Черноголовской газете». Некоторые из них вошли в состав редколлегии альманаха «Богородский край» (главный редактор Е.Н. Маслов, Ногинск), а потом в редакцию сайта «Богородск-Ногинск. Богородское краеведение». Н.Д. Овечкина на своем сайте «Черноголовка – мой край» публикует в основном работы школьников.

Участвовали черноголовские краеведы в Морозовских чтениях 1995-97 гг., во многих краеведческих конференциях (часть докладов опубликована) в Москве, Ногинске, Электростали, Щелкове, Орехово-Зуеве, Фрязино, Петушках, Дулеве, в Гуслицах, во «Встречах на Никольской» (ИАИ РГГУ), на заседаниях ОИРУ. С 2007 года участвовали во Всероссийских краеведческих чтениях, с 2013 года – на ежегодных конференциях ОИРУ, на областных историко-архивных конференциях в Подольске и Пушкино, на Второвских чтениях в Электростали и пр. Приняли активное участие в конференции «Краеведы о краеведах» в Пушкино в этом, 2015-м, году.

Результатами краеведческой деятельности являются не только статьи и доклады, но и выставки. Устраивали мы выставки работ черноголовских и ногинских художников, провели две или три фотовыставки, в основном – членов историко-краеведческого клуба. Фотографии участника многих фотоконкурсов Фикрета Исмаилова печатались в «Московском журнале». Одну из крупнейших в России коллекций дореволюционных фотографий собрал М.В. Золотарев. Венцом такой деятельности стала грандиозная выставка «Москва купеческая» в 1991г. в выставочном зале ВООПИК на Варварке. Стала она возможна только благодаря замечательному нашему другу и крупному краеведу из Ногинска Е.Н. Маслову.

Остановимся на просветительской и экскурсионной работе. В 80-90-е годы немало наших мероприятий было связано с пропагандой культурного наследия Русской православной церкви, ее истории. Проводили и субботники по восстановлению окружающих Черноголовку храмов – в Ивановском, в Стромыни, в Макарове. На заседаниях историко-краеведческого клуба рассматривались, например, такие темы как «Православные церкви и бывшие помещичьи усадьбы Ногинского района», «Староверие в нашем мире», «Евразийство раньше и теперь», «Русское Зарубежье как явление мировой культуры», «Братья Васнецовы», «Левитан и Морозовы» и мн. др. Привлек большое внимание «речной цикл»: «Воря – река русского искусства», «Пехорка – река русской науки», «Клязьма – река русской промышленности». Несколько десятилетий в Большой гостиной Дома ученых читает лекции по истории Богородского края, Подмосковья, Москвы автор этого доклада, последние годы – совместно с Н.Н. Волковой. Не скрою, что приятно видеть в зале добрых знакомых, посещающих заседания нашего клуба с 1975 года, например – С.А. Миронову и А.Н. Яркевич. Главная цель краеведческого лектория – ознакомить слушателей с последними находками, самыми новыми данными по тому или иному вопросу. Цикл лекций сезона 2015-2016 гг. посвящен «столице уезда» – Богородску-Ногинску.

Экскурсии по памятным местам «большого» Подмосковья были и остаются важной частью деятельности черноголовских краеведов. Трудно перечислить все маршруты, по которым мы ездили – от Мышкина до Боровска и Поленова, от Твери до Владимира. Символично, что начали мы с Радонежа, Абрамцева и Сергиево-Троицкой лавры. Запомнились поездки на Цветаевский праздник в Александров и туда же к месту упокоения С.А. Нилуса, в старообрядческую Гуслицу, в Павловский Посад, по усадьбам Владимирской земли, в Горки Ленинские к З.Г. Зиминой-Морозовой-Рейнбот-Резвой, к нашему другу В.Осипову в Боровск. Экскурсоводы у нас свои. Наиболее дальние и интересные экскурсии совершаем в основном под руководством Фикрета Исмаилова. Нами разработан ряд маршрутов и по окрестностям Черноголовки: к Брюсу в Глинки, к Трубецким, Голицыным, Бибикову в Гребнево, к Лазаревым во Фряново, к Алябьеву в Рязанцы, к Пастернаку в Райки. Продуманы и освоены кольцевые маршруты, мы их называем «Стромынское кольцо», «Малое Золотое и Малое Серебряное кольца». Проложены пешеходно-автобусные и просто пешеходные маршруты по Ногинску, рекам Пружонке, Воре, в усадьбы Гребнево, Кучино и Троицкое-Кайнарджи и т.д. Малые группы водим и по «Москве Морозовской», «Москве Шехтеля», «Москве старообрядческой», «Московскому некрополю». Это наш «эксклюзив», как и непривычный еще «Сергиев Посад вне стен Лавры».

Скажем кратко и о такой составляющей краеведческой деятельности как краеведческие музеи. Музейная работа в поселке началась с организации в 82-й школе небольшого краеведческого музея под руководством покойной ныне учительницы истории Анны Романовны Ширяевой (1970-е – 80-е гг.). Потом ее дело подхватили и поставили на большую высоту преподаватели Елена Степановна Русанова и Надежда Дмитриевна Овечкина. В 2000-е уже годы возник музей и в 75-й школе (Любовь Степановна Басова). Оба музея находились в сфере нашего внимания. Недавно при ИПХФ РАН открылся мемориальный кабинет-квартира академика Н.Н. Семенова, основателя нашего Научного центра. Очень важно и то, что при участии краеведческого клуба (и прежде всего – Н.Н.Волковой) заложена основа будущей картинной галереи в Черноголовке. Куплены картины у многих местных художников, нередко – с изображением памятников истории и культуры. Однако, ни картинной галереи, ни полноценного городского музея у нас пока не существует. Организованный в составе культурно-досугового центра «Гамма» музей, занимавший весьма маленькую площадь и освещавший весьма малый промежуток истории, – и тот сейчас закрыт. В настоящее время обсуждаем его перспективы с городским начальством.

О работе с молодежью. Конечно, мы всегда стремились, с разной степенью успеха, привлечь в краеведческий клуб студентов, молодых сотрудников. Особенно принципиальным является вопрос о вовлечении в краеведческую работу школьников. Важно, что в рамках Малой Академии наук, созданной в городе, на научных сессиях МАН и городских (и областных, проводимых в нашем Научном центре) конференциях творчества школьников обязательно работают краеведческие секции, местные краеведы всегда привлекаются к работе жюри, а также консультируют работы юных исследователей. В этой связи стоит отметить, например, отличный доклад Дины Акимовой, посвященный истории школ в окрестностях Черноголовки. В целом же привлечение молодых, а значит и преемственность поколений в краеведении, остается достаточно серьезной проблемой и одной из главных наших целей.

Ну а теперь о последних новостях черноголовской краеведческой жизни. С 2014 года возобновлены заседания Черноголовского историко-краеведческого клуба в муниципальной библиотеке. Вот только несколько тем этих заседаний в 2014-15 гг., на которых выступали члены Клуба с докладами:

  • М.С. Дроздов. «М.Ю. Лермонтов в Богородском уезде».
  • Т.А. Кондратьева, О.А.Дьякова, Т.Н. Докина. «Священный Байкал, легендарный Иркутск».
  • М.А. Юрищев. «Васильсурск-вчера и сегодня».
  • Г.Е. Иванчихина. «Путешествие за Волгу» и «Путешествие за Воронеж».
  • Т.В. Ушаковская, М.С. Дроздов. «Богородск эпохи модерна».
  • Е.Н. Маслов. Музыка и музыканты в Богородском уезде.
  • Т.Н. Жуковская. «Рассказ о сестрах Аделаиде и Евгении Герцык, их окружении, их произведениях и книгах, им посвященным».
  • О.Дьякова, А. Набатова, Г. Иванчихина. «Наш Алтай».
  • М.А. Юрищев. «Князь Воротынский – выдающийся полководец».

В заключение отметим важную инициативу черноголовских краеведов, которая по значению своему выходит за рамки не только Ногинского района, но и всего бывшего Богородского уезда. В прошлом году с самым активным участием Фряновского краеведческого музея и при поддержке ногинских, фрязинских и щелковских краеведов начал свою работу Семинар имени П.П. Копышева по исторической географии путей сообщения. Стараниями участников Семинара издан основополагающий труд Петра Петровича «К истории древних трактов Восточного Подмосковья и Замосковья». Проведено несколько встреч. Приглашаем всех к участию в этом содружестве краеведов! И полагаем, что выдающийся исследователь Богородского края Иван Иванович Алексеев одобрил бы такое начинание!

Некоторые печатные работы черноголовских краеведов за последние годы:

2005

Волкова Н., Дроздов М. Хозяева и гости усадьбы Гребнево в начале 20-го века. // Сборник «Первые Гребневские чтения. Фрязино, 2005.

Дроздов М. Они были первыми (к 70-летию Ю.И. Рубцова) // ЧГ, 20.1. 2005

Дроздов М. «Рядовой, необученный»… // ЧГ 24.2.2005. /о Л.Н.Гальперине/.

Дроздов М. Фрязино – столица СВЧ (Из истории науки в Восточном Подмосковье) // ЧГ 17.3. 05.

Дроздов М. Женская доля // ЧГ №16 (716)21 апреля 2005 года / История жизни старейшей жительницы Черноголовки А.В. Кустовой/.

Дроздов М. Лауреаты. Часть 1 // ЧГ №16 (716) 21 апреля 2005 года.

Дроздов М. Лауреаты-2. «Государственники» // ЧГ №46, 17.11.05. с.4, 9. ЧГ №47, 24.11.05, с.4,9.

Дроздов М. Город, рожденный войной /Об Электростали/. ЧГ №48, 30.11.05.

Дроздов М. Что в имени твоем, Черноголовка. // ЧГ №№51-52, 22 и 19.12.2005. /О происхождении названия города/.

Дроздов М. «Давид – сын Иванов». Д.И.Морозов – знаменитый предприниматель и тайный издатель // Сборник «Старообрядчество. История. Культура. Современность». М., 2005. Стр. 200-206.

2006

Волкова Н., Рябов А., Дроздов М. Село Ивановское и его обитатели // ЧГ № 37 (789) 14 сентября 2006.

Волкова Н., Дроздов М. Владельцы усадьбы Ивановское и русские писатели // Сборник «Проблемы истории Московского края». М., 2006. Стр.36-38.

Дроздов М. Два брата. Давыд и Арсений Ивановичи Морозовы // Сборник «Проблемы истории Московского края». М., 2006. Стр.62-65.

2007

Волкова Н. Дроздов М. «Бывает ли осенним Рай? или Путешествие в Райки» // Историко-литературный журнал «Щелково», 2007, №1-2, с. 29-37.

Дроздов М., Маслов Е. Богородско-Глуховский старообрядческий некрополь // Сборник «Старообрядчество. История. Культура. Современность». М., 2007. Стр. 144-153.

Дроздов М. Владимир Петрович Ларин // Московский журнал. 2007 – N 2. – С. 24-30.

Дроздов М. Первый юбилей Нового года (к 75-летию А.Н. Пономарева) // ЧГ, 11 января 2007.

Дроздов М. Настоящий взрывник (О Д.А. Нестеренко) // ЧГ № 43, 25.10.07.

Дроздов М. Четвертые Гребневские // ЧГ 15.11.07, с.8.

Дроздов М. Сергей Михайлович Батурин – директор, человек, товарищ // ЧГ 11.10.2007.

Дроздов М. ФИНЭП родной // ЧГ №50 13 декабря 2007. С.4-5.

Жуковская Т., составитель и комментатор: Евгения Герцык. Лики и образы. М.: Молодая гвардия, 2007.

2008

Волкова Н., Дроздов М. Богородская усадьба Ивановское: хозяева, родственники, гости // Русская усадьба. Сборник Общества изучения русской усадьбы. Выпуск 13-14. Издательство «Улей», Москва, 2008. С.395-422.

Давыдова А., Юрищев М. Кто и когда основал Воротынец? (Документы и факты) // Записки краеведов. Выпуск 12. – Н.Новгород. 2008. – С.162-177.

Дроздов М., Волкова Н. Проект создания виртуального музея усадьбы Ивановское Ногинского района. // Сб. «Малый музей и малая усадьба в Подмосковье. Современные проблемы сохранения и использования малых комплексов памятников культурного наследия». Подольск, 2008.

ДроздовМ., Савинова Е. Савва Морозов читает Достоевского (первые подступы к теме «Морозовы и Достоевский») // Достоевский и современность.  Материалы XXII Международных чтений. В.Новгород. 2008. С.291 – 304.

Дроздов М. Русский город Старая Русса // Московский ж-л, 2008, N1, С.15-19.

Дроздов М. Морозов Давыд Иванович // Розановская энциклопедия. М., РОССПЭН, 2008. С. 618.

Дроздов М. Устьинский Александр Петрович // Розановская энциклопедия. М., РОССПЭН, 2008. С.1033-1040.

Дроздов М. «Русское обозрение» // Розановская энциклопедия. М., РОССПЭН, 2008. С. 2036 – 2038.

Дроздов М. Подмосковная Черноголовка // Мир имен и названий. Апрель 2008.

Дроздов М. Корифей науки // ЧГ 21 и 28.1. 2008. О А.Н. Дремине

Дроздов М. «Общага» // ЧГ 25 и 31.12. 2008, 15.1. 2009.

Дроздов М. Любовь Степановна и ее музей // ЧГ 6.11. 08. О Л.С. Басовой и музее 75 школы.

2009

Дроздов М., Маслов Е. Богородские краеведы (краткий исторический обзор) // Третьи Всероссийские краеведческие чтения. М., 2009. Стр. 41-45.

Дроздов М. Левитан и Морозовы // Сборник материалов по итогам работы научно-практической конференции «Левитановские чтения». Плес, 2009. Стр. 27-42.

Дроздов М. Купеческий род Сушкиных // Музейный сборник. Выпуск 12. М., 2009. Стр.129-148.

Дроздов М. Некоторые сюжеты из истории семьи Н.А. Второва и его самого. // Сб. «Второвские чтения», Электросталь, 2009. С. 16-23.

Дроздов М. Рахмановы // Экономическая история России. Энциклопедия. Том второй. М., РОССПЭН, 2009. С. 491-494.

Дроздов М. Трапезниковы // Экономическая история России. Энциклопедия. Том второй. М., РОССПЭН, 2009. С. 941 – 943.

Дроздов М. Ясюнинские // Экономическая история России. Энциклопедия. Том второй. М., РОССПЭН, 2009. С. 1285-1287.

Дроздов М. «Цель его жизни или Записки о фитотерапевте» // «ЧГ» №2 от 22 января 2009 года, стр.4-5. О К.А. Трескунове.

Дроздов М. Секрет от Фикрета. С.2. // ЧГ 50. 10 декабря

Дроздов М. Памяти М.Ф. Дроздовой-Черноволенко // ЧГ 5.3. 09.

Дроздов М. Последний Герой // ЧГ 52. 24 декабря 2009. С.6-7.О Герое Соцтруда И.В. Мартынове.

Дроздов М. Наш Ильич // ЧГ, 24 сентября 2009. О кварцедуве Г.И. Калыгине.

2010

Дроздов М., Волкова Н. Внук помещика бьет фашистов… // ЧГ №19, 13.5.10.

Дроздов М., Савинова Е. Левитан и Морозовы // Левитан на Владимирской земле. СПб.: АВОК Северо-Запад – 2010.

Дроздов М. Морозовы // Московская энциклопедия. Лица Москвы. Т.1. Кн.3. М., 2010. Стр.81-84.

Дроздов М. Достоевский и русские женщины-художницы. К образу Аделаиды Епанчиной в романе «Идиот» // Достоевский и современность. Материалы XXIV Международных чтений. В.Новгород, 2010. – С. 81-89.

Дроздов М. Российские предприниматели и Ф.О. Шехтель // Архитектурная сказка Федора Шехтеля. М., Русский импульс. 2010. Стр. 215-243.

Дроздов М. «Встреча с песнью» // ЧГ №21, 20 мая 2010. (О краеведе В.Н. Алексееве).

Юрищев М. Ранняя история Княгинина и Фокина в документах и фактах // Записки краеведов. Вып. 13. – Н.Новгород: Книги, 2010. – С. 39-60.

Юрищев М. Сколько лет Воротынцу? // Нижегородская правда. 24.4., 29.5.2010.

Юрищев М. Сколько лет Воротынцу? // Воротынская газета. 2010, 10 сентября.

2011

Дроздов М., Волкова Н. В.И. Суриков в Райках: об одной подмосковной даче и о пребывании здесь в 1901-1903 годах художника Василия Ивановича Сурикова // Московский журнал. – 2011. – N 6. – С. 90-96.

Дроздов М., Маслов Е. Старообрядцы Богородска-Ногинска с 1917г. по настоящее время // Сб. «Старообрядчество. История. Культура. Современность». М., 2011. С. 194-206.

Дроздов М. Что в имени твоем, Черноголовка? // Сборник «Черноголовка – город и люди на страницах ЧГ», Черноголовка, стр.5-9.

Дроздов М. Это – «Нобель! // Сборник «Черноголовка – город и люди на страницах Черноголовской газеты», Черноголовка, стр.105-111

Дроздов М. Горит над Ворей белая свеча (О колокольне Свято-Николаевской Берлюковской пустыни) // А.С. Каминский и церковная архитектура XIX века. Сборник трудов научной конференции. «Издательство Пенаты», 2011.

Дроздов М. Николай Второв в Донбассе. Доклады второй научно-практической конференции «Второвские чтения». Электросталь, 2011. С. 23-34.

Дроздов М. Черноголовский историко-краеведческий клуб // Сб. «Вторые Всероссийские краеведческие чтения. Четвертые Всероссийские краеведческие чтения». М., 2011. С.59-65.

Дроздов М. О некоторых связях и «параллелях» Саровской и Берлюковской обителей // «Саровский летописец. Материалы 9-й исторической конференции». Саров-Арзамас, 2011. С.127-136.

Дроздов М. Василий Розанов и сестры Герцык // Сборник «Серебряный век в Крыму: Взгляд из 21-го века». М., 2011. С.80-85.

Жуковская Т., Золотарев М. Быть может, мы – лишь тень былого? Жизнь семей Жуковских и Герцык в усадьбах. Дом-музей Марины Цветаевой. 2011. Жуковская Т., составитель и комментатор. Перекличка через «железный занавес»: Письма Е.Герцык, В.Гриневич, Л.Бердяевой. М., 2011г.

2012

Дроздов М., Кривенко А. Железные дороги в жизни и творчестве Достоевского// Достоевский и современность. Материалы XXVI Международных чтений. – В.Новгород, 2012. – С.113-120.

Дроздов М., Маслов Е. Богородский институт краеведения // Сб. «Пятые Всероссийские краеведческие чтения». М., 2012.

Дроздов М. Династия Морозовых // Подмосковный летописец, 2012, №1, Стр. 26-33.

Дроздов М. Последнее творение архитектора А.С. Каминского // Архитектор Александр Каминский (1829-1897). Образы времени в архитектуре второй половины XIX века. Материалы научной конференции. Государственный исторический музей. М., 2012. С. 205-209.

Дроздов М. Река Клязьма – отражение нашей истории // Подмосковье. Неделя. №38. 28 сентября-2 октября 2012г.

Юрищев М.А. Юрищев М.А. «Се аз, князь Воротынский, пишу…» // Подмосковный летописец. – 2012. – № 2(32). – С. 8-14.

Юрищев М. М.И. Воротынский. Духовная грамота /перевод и комментарии М.А.Юрищева // ЭПИ «Открытый текст». – размещено 21.04.2012, http://www.opentextnn.ru

Юрищев М. 500 лет князю М.И. Воротынскому, 440 лет Молодинской битвы: сохранение исторической памяти в наши дни // Шестые всероссийские краеведческие чтения. Москва-Можайск 1-2 июня 2012 г.

2013

Дроздов М., Крылова Н. Кто вы, «отец Спиридон» (М.М. Пришвин и А.П. Устьинский) // «Михаил Пришвин и 21-й век». Материалы Всероссийской научной конференции, посвященной 140-летию со дня рождения Пришвина. Елец. 2013. С.64-75.

Дроздов М., Крылова Н. Друг Пришвина священник Устьинский // Михаил Мих Пришвин и Ярославский край. Материалы межрегиональной научно-практической конференции. Ярославль. 2013. С. 13-23.

Дроздов М., Куликова С. Село Стромынь по данным церковных книг…. // Сб. «Шестые Всероссийские краеведческие чтения». М., 2013.

Дроздов М., Маслов Е. Богородский краевед И.И. Алексеев // Сб. «Седьмые Всероссийские краеведческие чтения». М., 2013. С. 122-131.

Дроздов М., Маслов Е. Дневник морозовского конторщика… // Волхонка 16 июля 2013 С.5.

Дроздов М., Маслов Е. Евгений Свешников – начальник Глуховки // Волхонка 15 окт – 24 окт 2013.

Дроздов М., Маслов Е. Землевладельцы Богородского уезда в конце 19 – начале 20 в. (по материалам ЦИАМ) // Материалы первых и вторых областных историко-краеведческих чтений «Архивные документы по истории и культуре Московской губернии и Московской области». М., 2013.

Дроздов М. Воин-танкист, выдающийся математик, замечательный человек // Институтский проспект, 12 и 19 апреля 2013г. О А.Я. Дубовицком.

Дроздов М. Сергей Цветков // Сборник «Серебряный век в Крыму: Взгляд из 21-го века». М., 2013. С. 148-160.

Дроздов М. «Немец» в церковной ограде, или тайный родственник Пушкиных // Подмосковный Летописец №3, 2013. С. 32-41.

Дроздов М. Человек на своем месте. К 85-летию В.К. Энмана // Институтский проспект. 11 октября 2013. С.7.

Дроздов М. Старая вера // «Плёсские ведомости», 18 октября 2013г. С.12.

Дроздов М. Путешествие к Пришвину. Из записок краеведа Михаила Дроздова // Новгородские ведомости (СР). 6 ноября – 4 декабря 2013г.

Дроздов М. Ордынка: Гавриловы и Чеховы, похожие и разные // Кадашевские чтения. Выпуск 12. М., 2013. С.251-262.

2014

Дроздов М., Волкова Н. «Елена Тидебель: писательница по музыке.» // Сборник материалов восьмых Герцыковских чтений «”Серебряный век” в Крыму: взгляд из XXI столетия». Москва-Симферополь, 2014, с. 68-77.

Дроздов М., Маслов Е. Старообрядцы Свешниковы // Сб. «Старообрядчество. История. Культура. Современность». М., 2014. С. 349-360.

Дроздов М., Маслов Е. Из истории одного московского купеческого рода: Е.П. Свешников (попытка реконструкции биографии) // Вестник РГГУ №17 (139). М., 2014. С. 154-168.

Дроздов М. О Левитане и его музее в Москве // Литературная газета, 2-14.1.14.

Дроздов М. О главных героях романа Полилова-Северцова «Развиватели» // Левитановские чтения. Материалы конференции. Иваново, 2014. С. 31-43.

Дроздов М. Второвы и Свешниковы. // Доклады третьей научно-практической конференции «Второвские чтения». Электросталь, 2014. С. 29-35.

Юрищев М. Населенные пункты Тульской, Владимирской, Ивановской и Нижегородской областей впервые упомянутые в духовной грамоте князя М.И.Воротынского // Восьмые всероссийские краеведческие чтения, Москва-Подольск 16-17 мая 2014 г.

2015

Дроздов М. Предисловие к книге П.П. Копышева «К истории древних трактов Восточного Подмосковья». Богородск-Ногинск, 2015. С.3-6.

Дроздов М. Видеофильм «Старорусский некрополь» (операторы Н.и А. Басмановы). 2015.  

Дроздов, Михаил Сергеевич. Краеведение в Черноголовке: Текст [электронный ресурс] // Богородск-Ногинск. Богородское краеведение, 2015, 13.12. – Точка доступа: https://www.bogorodsk-noginsk.ru/chg/kraevedenie-v-chernogolovke.html. — (Дата обращения 3.04.2021)

Победитель фестиваля-конкурса имени Е. Зубова Андрей Ибрагимов

22 апреля в городе Видном, Московской области в 12-ый раз прошел областной Открытый фестиваль-конкурс художественного слова имени поэта Евгения Зубова. Победителем конкурса стал наш читатель Андрей Ибрагимов с композицией на стихи поэта Зубова «Времена года. Мисайлово».

Андрей Ибрагимов «Времена года. Мисайлово»

«Путь конквистадора» Русский поэт Н.С. Гумилев

15 апреля исполняется 130 лет со дня рождения Николая Степановича Гумилёва (3 [15] апреля 1886 – 26 августа 1921). Биография поэта не менее выразительна и возвышенна, чем его творчество. Гумилёв строил свою жизнь в соответствии с собственным идеалом – поэта-рыцаря, путешественника, воина, человека волевого и мужественного. Он странствовал по Африке, в годы Первой мировой войны защищал Отечество, создал новое литературное направление – акмеизм, был главой ряда литературных обществ и погиб на взлете, полный творческих замыслов и планов.

 

Видеообзор о жизни и творчестве Н.С. Гумилева

Истоки названия Черноголовки. Что в имени твоем, Черноголовка?

(Из архива статей)

Письмо в номер

Зададимся вопросом о происхождении названия нашего города. Почему «Черноголовка»? Существуют разные предположения: например, на речке рабочие люди жгли уголь для каких-то там производств, и головы у них, естественно, были чёрные.

Или как-то в «Комсомольской правде» корреспондентка в заметке о Ногинском научном центре пишет: «…а в лесу грибы, и все с чёрными головами».

То есть все слышат в названии «голова». Мне кажется, что ответ лежит на поверхности, стоит в Черноголовле вычленить «ловль».

Если взять с полки тяжёлый том Большой советской энциклопедии, то на слове «ловчий» читаем: «Ловчий — придворная должность и чин в Древней Руси. Ловчий заведовал княжеской (позже царской) псовой охотой. В XIII-XV веках в ведении ловчего находились обширные охотничьи угодья «Ловчий путь».

А вот цитата из газеты: «В XVI-XVII вв. в тогдашнем обширном Московском уезде волость Черноголовль и соседний с нею Отъезжий стан изобиловали лесной дичью, а поэтому служили для царских «потех» и «прохлад», т.е. для разных видов охоты».

Картина художника Е. Тихменева «Охота на черного зверя»

Сделаем предварительный вывод. «Черноголовль» — район охоты, предпочтительно на «чёрного» зверя. В старину «чёрным зверем» называли лосей, название это сохранилось в Сибири у профессиональных охотников. Вот что пишет по этому поводу охотовед первого выпуска Института звероводства и охотоведения (в то время в Балашихе) Г. Успенский («По заповедным дебрям», Детгиз, 1952 г.): «Лука Данилович, как и большинство таёжников, не называет солидных зверей их обычными именами, а употребляет разные охотничьи клички. Лось у него «чёрный зверь», медведь «он» и т.д.

Старики говорили: «В тайге нельзя называть зверей по именам. Они это услышат, испугаются и никогда не покажутся охотнику на глаза».

В окрестностях Черноголовки даже в восьмидесятых годах лосей было много — то вспугнешь его в луже-канаве у ИФТТ, то просто у КОНа пройдёт матка с лосятами, то приходится гнать палкой молодого нахала с огорода на Загрёбке.

Пора из всего описанного сделать вывод: «Черноголовль — места охоты на «черного» зверя, лося.

Сначала было название района — Черноголовль, речушку назвали Черноголовкой, а уже по имени реки и получил своё имя наш город.

Б.Г. Рогачёв

***

Как-то на уроке краеведения, которое я вел в классе Галины Анатольевны Фирсовой, попросил ребят изложить свои версии происхождения названия нашего города и вообще слова «черноголовка». Класс был действительно хороший, развитые и сообразительные дети в несколько минут «набросали» мне двадцать с лишним вариантов, я едва успевал записывать на доске. К этому я еще и сам добавил то, что знал из литературы, получилось около тридцати версий. Все я уж и не воспроизведу, но вот кое-что из того списка:

— деревня Черноголовка, а затем поселок, а затем и город названы так потому, что тут было много грибов «черноголовиков» (и перечисляли, какие это могли быть грибы, прежде всего, конечно, — подберезовики);

— здесь в изобилии росли цветы с таким названием, и не только цветы, но и ягоды, мол, были такие (и называли растения, которые можно было бы так именовать);

— деревня названа по имени речки Черноголовки, а речка — потому что в ней водился какой-то особый черный голавль;

— и водилась здесь куница-черноголовка;

— нет, не куница, а медведь черноголовый;

— охотились здесь цари на прекрасных и редких оленей с черной головой;

— нет, птички певчие — черноголовки — тут были в изобилии;

— и еще дятлы с черными головами;

— и не дятлы совсем, а жили здесь в старину люди с черными головами;

— жила царевна или княжна Черноголовка (ну, соглашались — после небольшой дискуссии — просто на красавицу Черноголовку).

А вот из того, что я добавил:

— первоначально было какое-то другое название, похожее по звучанию, но с иным смыслом, понятным только древнему тогдашнему человеку, может, даже не славянину, а угро-финну. Оно как-то менялось и превратилось в более понятную (хотя и не совсем) Черноголовку;

— окрестные крестьяне жгли уголь древесный в специальных ямах в лесу, от копоти и сажи волосы на их головах становились совсем черными, вот эти черноголовые углежоги и дали название деревне, местности или речке;

— название произошло от места добычи (ловли) так называемого «черного товара»;

— в наших местах, погребен вождь вятичей Черноголов, отсюда и память о нем.

Вот такой список, пусть и неполный. Давайте постараемся, как мы с учениками когда-то, проанализировать его. И начнем с речки. Почему? Ученые-топонимисты считают, что очень многие названия населенных пунктов, если они не произведены непосредственно или опосредствованно от личных имен (Ивановское, Макарово, Якимово), пошли от гидронимов. С большой вероятностью, хоть и не обязательно, и Черноголовка из того же ряда. И если это не прямое повторение названия реки, то уж наверняка могло использоваться как пояснение. Вспомним: Павлово-на-Оке, Ростов-на-Дону, Франкфурт-на-Майне. Что же сказано о нашей речке в «Географическом словаре Московской области»?

«Река Черноголовка — левый приток Клязьмы, вытекает из болота в 1,5 км от деревни Якимово. Устье у поселка Глухово. Длина 22 км. Ширина 5 м, наибольшая глубина 1,4 м, преобладающая — 0,65 м. Берега низкие, местами отлогие, грунты глинистые и песчаные». Так написано в книге 1967 года издания. Теперь с этими данными можно и поспорить. И дополнить, в частности, тем, что после мелиоративных работ 60-х годов Черноголовка стала подлиннее — надо добавить к ее длине еще километр-другой, а то и третий, за счет появившихся канав. Несколько лет назад экспедиция «Четыре бороды» (все участники были бородатые) искала новый исток реки, но так и не пришла к единому мнению, где, же теперь она берет начало. Это вопрос интересный, но, ни экспедиция, ни словарь не пролили свет на происхождение названия. Тем не менее, примем пока как рабочую гипотезу, что название реки имеет существенное отношение к имени нашего города и местности.

Вот тут могут пригодиться все варианты, предложенные и детьми, и взрослыми. Первым делом посмотрим на мир флоры. Географический словарь мы уже цитировали, а вот что читаем в справочнике ботаническом:

«Черноголовка обыкновенная Prunella vulgaris — многолетнее травянистое растение лугов, полей, опушек. Семейство губоцветных (в нем, между прочим, и душица, и мята, и пустырник. — М.Д.). Стебель четырехгранный. Листья супротивные, простые, черешковые. Цветы обоеполые, образуют колосовидную головку. Плод — орешки. Цветет с июня по сентябрь. Имеет вяжущее, антимикробное, жаропонижающее и гипотензивное действие».

Еще есть черноголовка крупноцветковая (Prunella grandiflora) и совсем редкая Prunella alba. Есть и другие растения с похожим названием, например, черноголовник (и тоже разный). Казалось бы, чего и гадать, все ясно. Да только крайне, крайне редко реки и селения называют по именам цветков. Даже если найдете Ромашково там или Васильково, то это, скорее, только видимость, что в честь ромашки или василька, а скорее всего в честь лихого Романа-Ромашки или красавца Василия-Василька…

Да, но в запасе у нас есть еще птички. Одна из них прямо так и называется — черноголовка (славка черноголовая). Известный орехово-зуевский краевед и исследователь животного мира В.Н. Алексеев говорит, что «черноголовка — достаточно обычная для Подмосковья птичка. Обитает в сырых смешанных лесах с густым подлеском. Поэтому в Орехове-Зуеве, например, ее, немного, там ведь леса сплошь сосновые и сухие. Но около речек или ручьев эти птички обычны. В словаре В.И. Даля слова «славка» нет, видимо, оно появилось недавно. Народ называет всех певчих птиц просто «пташка», «пичужка». На них не охотятся, они никому не мешают и знают их только немногочисленные птицеловы».

Кроме славки в справочниках упоминаются черноголовый щегол, хохотун черноголовый и пр. Но и с фауной ситуация у нас схожа с ботанической. Деревень Воробьево, Дроздино, Соколово сколько угодно, да вот только названы они в честь не просто весьма популярных птиц, а самых распространенных (кстати, и не прямо, чаще, а через некрестильные имена-«обереги»). Назвать же что-то по имени славки-черноголовки, которую тут, может, и не отличали толком, это примерно то — же, что встретить у нас здесь Чайкино или Попугаево.

И если так все проанализировать, то станет ясно, что вероятность названия Черноголовки «в честь» грибов, цветов, всяческих зверей и рыб, тем более — редких, весьма мала. Хоть и не нулевая…

Но, оказывается, существует гораздо более серьезная проблема — имя Черноголовка… довольно позднее! А в 1339 году впервые прозвучало в исторических документах (в последнем завещании Ивана Калиты) несколько другое, а именно — волость Черноголовль, т.е. и не деревня, не село, а некая территория, видимо, не совсем маленькая. И после этого в первые столетия, похоже, именно это название и фигурировало.

И тут можно усмотреть два варианта деления сложного слова. Первый, более привычный — черно-головль, т.е. явно связано с черной головой. И если исходить из наибольшей вероятности образования топонимов от личных имен, то можно по аналогии с названием города Ярославль (да и Владимир писался как Володимерь когда-то) предположить происхождение названия от некоего Черноголова. Автор «Топонимического словаря Московской области» Е.М. Поспелов считает, что Черноголову (имя это, прозвище или кличка — неизвестно, естественно) принадлежала эта местность. А вот Ногинский краевед А.Ю. Симонов, написавший обстоятельную статью о селе Ямкино, предполагает (или даже знает?), что Черноголов — это не просто местный землевладелец, а предводитель вятичей, и что где-то здесь, на берегах речки нашей, его могила-курган. Ну, это все же его предположение, хотя вблизи Ямкина на правом берегу Черноголовки действительно обнаружено до 100 насыпей XI-XIII вв. высотой от 0,8 до 2,5 м. Странно, однако, что у светловолосых восточных славян вдруг завелся такой (и наверное яркий) чернявый вождь. Хотя если углубляться в дела давно минувших дней и в странные эти имена, то можно вспомнить о так называемых «черноголовых». Кто был в Таллине, Риге или Тарту, видели, возможно, «Дома Черноголовых» и знают, что это были такие объединения молодых неженатых купцов немецкого, как правило, происхождения, небесным покровителем которых считался св. Маврикий, и в гербе у них была черная голова этого святого мавра…

Да, но давайте лучше вспомним про второй вариант написания древнего слова: Черного-ловль. И странноватое это разбиение обернется очень даже понятным, и все наши предыдущие рассуждения могут показаться натяжкой. Эта, пожалуй, самая реалистическая идея, объясняющая происхождение необычного названия нашего города, выдвинута в свое время Ольгой Николаевной Русиной. Мне не раз приходилось ее озвучивать, с удовольствием сделаю это и сейчас.

Прежде всего напомним читателям, что волость Черноголовль как некоторое территориально-административное образование Московского княжества находилась не там, где наша Черноголовка, а там, где Ямкино, Соколово, Жилино, Горки, Воскресенское, т.е. в среднем течении реки нынешней Черноголовки (царский стекольный завод рядом с Ямкино и в конце XVII века, когда деревенька наша явно уже существовала, назывался, тем не менее, Черноголовским!). У нас же здесь был формально стан Отъезжий, а между ним и Черноголовлью еще небольшой стан Бибиков помещался, вот как. Известно также, что Черноголовль и лежащая дальше (на Шерне и за Шерной, возможно) Кунья волость были местами великокняжеской и царской охоты и вел туда так называемый Ловчий путь. А.Ю. Симонов отождествляет его фактически с Черноголовским трактом, существовавшим еще в XIX веке. Это не наше Щелковское, Черноголовское или Стромынское (кому как нравится) шоссе, а дорога из Берлюков до Ямкина и дальше, видимо — в Мамонтово. А места охоты тогда называли ловлями (и путь-то к ним — ловчий!), поскольку ружей еще не было и в зверей не столько стреляли из луков (в лесу это очень проблематично), сколько их ловили разными способами. Вот какие дела были при царе Горохе. Да не Горохе, а и при Иване Грозном еще так, скорее всего, было, порох на зверей не тратили и шкуры их не портили. И вы уже догадались, что корень «ловль» в древнейшем нашем имени неспроста.

А что тогда означает «Черного»? А вот что. Пушной товар делился в те далекие времена на два как бы разряда. Красный — это дорогие меха: собольи, куньи и т.п. А черный — это простые наши лисицы, зайцы, волки, лоси и т.д. и т.п., все ведь шли в дело, искусственных кож не было. Так вот Ольга Николаевна, размышляя как-то относительно княжеских охот, и пришла к выводу, что слово Черноголовль обозначает не что иное, как место добычи (ловли) черного товара (на здешних болотах особо ценного не водилось), своеобразное средневековое сокращение, дошедшее до нашего времени уже в несколько измененном виде. Видимо, так называли сначала и речку (реки были не только первыми путями сообщения, но и лучшими ориентирами), и ближайшую окрестность, где все это происходило, а уже в более поздние времена, когда название реки трансформировалось в современное, она дала свое имя (принесла против течения!) и деревеньке недалеко от своего истока.

Итак, после просмотра множества серьезных (и не очень) версий можно заключить: наибольшей, судя по всему, исторической привлекательностью обладает вариант с корнем «ловль». О нем, как видим, пишет и наш дорогой читатель, за что честь ему и хвала. Он самостоятельно, видимо, подошел к гипотезе, выдвинутой такой серьезной исследовательницей как О.Н. Русина (и к которой уже давно склоняюсь и я). Но топонимика — такая наука, что, останавливаясь нередко на принятых или наиболее привычных трактовках, она часто не знает твердых границ и не имеет окончательно и бесповоротно решенных проблем. Упомянем лишь имя «Москва», до сих пор неясное, что уж про Черноголовку говорить.

Вот и я, заканчивая эту статью и глядя на карту землевладений Богородского уезда XVIII века, как бы реставрированную недавно В.С. Кусовым, придумал еще одну версию возникновения названия реки. Речка Черноголовка у него в верхнем течении названа просто Черная. Если бы слово «головка» могло означать когда-то еще и верх, начало реки, тогда можно было бы трактовать название реки как берущей начало в черном болоте (тут торф, болота действительно черные, вода мутная). Смотрю в толковом словаре Даля. И… действительно!!! «Голова — также верх или вершина, начало: голова реки…» С указанием, правда, сиб. — т.е. сибирское. Что это — перенятое у местных жителей или старинное русское, перенесенное на новую почву? Но тогда, если голова могла быть началом, то … Тогда, по идее, были бы и другие гидронимы с корнем головка, голова. Но нет их, похоже. Вот такое придумал под занавес. И сам же раскритиковал.

А может, и хорошо, что остается наша Черноголовка не полностью разгаданной, не совсем ясной и несколько таинственной?! И даже мистической (вспомним своеобразный орден черноголовых в Европе и Прибалтике и их небесного покровителя черноголового мавра Маврикия). Так-то оно и интересней, а то все ясно да понятно…

Впрочем, деревенька, наша «родительница», и так не перестает удивлять историков. Вот, скажем, мы-то к Черноголовке настолько привыкли, у нас изумления это имя не вызывает (что не скажешь о впервые слышащих!). Но, оказывается, что деревня-то наша так просто, одним именем, хоть и полутаинственным, не всегда называлась! Но о других именах нашей милой Черноголовки в следующий раз.                                                                                                                 М. Дроздов.

Дроздов, Михаил Сергеевич Истоки названия Черноголовки. Что в имени твоем, Черноголовка?: письмо в номер / М. Дроздов // Черноголовская газета. – 2005. — № 51-52 (699-700). 23-29 декабря.

О детонации, о горении, о жизни. Лев Николаевич Стесик

Лев Николаевич Стесик (2 мая 1929 — 17 июня 2015) — российский физик, доктор физико-математических наук, профессор, заслуженный деятель науки. Окончил среднюю школу в  Люберцах (1946), один курс Института тонкой химической технологии им. М. В. Ломоносова (1947) и физико-технический факультет МГУ (январь 1952, первый выпуск, специальность «химическая физика»). С января 1952 года работал в ИХФ АН СССР (РАН). В 1959 году защитил кандидатскую диссертацию на тему «Изучение процессов, протекающих при детонации конденсированных взрывчатых веществ». В июне 1960 года переехал в Черноголовку и в декабре того же года стал заведующим лабораторией взрывчатых составов. В 1971 защитил докторскую диссертацию, посвящённую термодинамическим расчетам и исследованию горения дисперсных металлов, обеспечивающих повышение энергетики твердого ракетного топлива. Заслуженный деятель науки РФ (2000). В 1975 и 1981 гг. награждён орденами «Знак Почета», в 1985 году в составе коллектива присуждена Государственная премия СССР. Умер 17 июня 2015 году на рабочем месте.

М.Дроздов (Из архива статей)

«Люди твоя, Черноголовка!»

Я – краевед. Изучаю родной край. Что значит: «родной край»? Конечно, это – реки, леса, пути сообщения и пр. Но прежде всего – люди! Вот о людях я, в основном, и пишу…

О детонации, о горении, о жизни. Лев Николаевич Стесик

2 мая исполнилось 75 лет Заслуженному деятелю науки РФ, доктору физ.-мат. наук, профессору Льву Николаевичу Стесику.

5-го мая на Ученом совете в ИПХФ — институте, которому Лев Николаевич отдал почти всю свою жизнь, чествовали юбиляра. Его поздравили дирекция, коллеги, друзья.

Лев Николаевич Стесик первый (справа)

Их было четверо — первых завлабов Черноголовки. Президент АН СССР А.Н. Несмеянов сказал тогда Н.Н. Семенову: «Опять у тебя все не так, теперь вот завлабы самые молодые». В те времена подобные назначения были чрезвычайно серьезным мероприятием, кандидатуры утверждались едва ли не самим Президентом АН. А они — Мержанов, Манелис, Дремин, Стесик были действительно очень молоды. Лев Николаевич первым из знаменитой четверки празднует 75-летний юбилей, ставший настоящим событием для нашего города. С Федора Ивановича Дубовицкого, с упомянутых четверых ученых, с десятков таких же молодых сотрудников начиналась наука в Черноголовке.

Я сижу в кабинете Л.Н. Стесика и беру интервью. Оно не приурочено к юбилею профессора. Просто мы с Н.Н. Волковой, в связи с грядущим 50-летним юбилеем ИПХФ, опрашиваем ветеранов черноголовской науки о прошлом поселка. Одним словом, кто что помнит, — для нашего музея, для будущей книги, для истории… Лев Николаевич помнит ВСЕ. Феноменальная память! Разговор, как это часто бывает с интересным собеседником, нескончаем, как неисчерпаемы темы, всплывающие в ходе беседы.

Спрашиваю профессора о детстве, опаленном войной (в 41-м — ему всего 12 лет).

Отец, комиссованный из армии по болезни незадолго до войны, руководил ремесленным училищем в подмосковном городе Каганович (ныне Кашира-2). В тяжелейших условиях первых месяцев войны вывез свое училище сначала в Новосибирск, затем семья оказалась в Горно-Алтайске. В те годы Победа была главным смыслом жизни — это 12-летний Лева знал не по книгам. Так жили и работали его родители, соседи, знакомые и незнакомые люди — вся страна!

Лев Николаевич был в первом выпуске МФТИ. Мы так и не создали в Черноголовке нечто вроде «физтеховской корпорации», но рассказанное Л.Н. Стесиком, я уверен, будет интересно не только «физтехам».

Среднюю школу Лев Стесик окончил в 1946 г. в подмосковных Люберцах. Вместе с одноклассником А. Гладковым решили поступать на физфак МГУ. Тогда на 300 мест было подано 600 заявлений, однако вне конкурса принимали медалистов и фронтовиков, а таковых набралось 270 человек. В результате друзья оказались в Институте тонкой химической технологии им. Ломоносова. Но в 1947 г. у входа в Университет на Моховой парни увидели объявление: в МГУ организован новый, физико-технический факультет, на старшие курсы набираются студенты из других ВУЗов. Среди специальностей была указана и «химическая физика». Заявления на второй курс ребята написали тут же.

Экзамен и собеседование проходили в августе 1947 г. Собеседование вел академик Н.Н. Семенов. Три месяца анкеты будущих студентов скрупулезно проверялись, и только во второй половине ноября всех зачисленных (около 100 человек) собрали в Большой физической аудитории физфака МГУ.

Для занятий Физтеху выделили недостроенное здание Московского авиационно-технологического института на станции Долгопрудной. Здесь же находилось общежитие, где «физтехам» отошел целый этаж с отдельным входом. Учебный корпус достраивали пленные немцы, а занятия тем временем шли свои чередом в разных концах Москвы.

Лекции по физике в течение всего второго курса проходили на физфаке МГУ, там же шли занятия по физическому практикуму. Электротехнику читали в Московском энергетическом техникуме рядом с Крымским мостом. Семинары по физике проводились в Институте физических проблем, практические занятия по химической физике и лекции по специальности — в Московском химико-технологическом институте им. Менделеева.

А с какими лекторами довелось встретиться студентам! Курс физики читал профессор С.М. Рытов, курс дифференциальных уравнений — академик И.Г. Петровский, курс матанализа — профессор С.М. Никольский (впоследствии академик), гидравлику — академик С.А. Христианович. Деканом факультет был профессор Д. Панов.

Изначально специальность «химическая физика» вводилась в курс высшей школы для подготовки специалистов по исследованию процессов детонации. Нужны были новые взрывчатые вещества для эффективного использования ядерных материалов в атомных бомбах. Но об этом первые «физтехи» узнали значительно позже.

Расспрашиваю Льва Николаевича о первых годах в Химфизике, еще московской, совсем недавно перебравшейся в столицу из Казани.

К лету 1948 года в ИХФ построили специализированный корпус для исследования взрывчатых материалов. С сентября занятия по специальности проходили именно там.

К этому времени в группе Стесика осталось пять человек из восьми первоначально принятых. Весной 1950 года академик М.А. Лаврентьев, вице-президент Украинской АН, прочел им краткий курс по теории кумулятивных снарядов, а летом организовал практику под Киевом. Во время практики разрабатывался способ утилизации винтовочных и минометных порохов, оставшихся со времен войны. Оказалось, что они хорошо детонируют, если их залить водой.

В сентябре 1950 года студенты получили темы для дипломных работ. Задачей Стесика стало исследование критических диаметров детонации в зависимости от размеров частиц ВВ. Руководителем был назначен старейший сотрудник ИХФ к.х.н. А.Я. Апин, возвратившийся из длительной командировки в Арзамас-16.

Защита дипломных работ состоялась 30 декабря 1951 г., а 16 января 1952 года Л.Н. Стесика и В.Н. Родионова зачислили в ИХФ. В.В. Селиванов поступил в аспирантуру, М.Н. Нечаев и В.П. Феодоритов отправились в Арзамас-16. Так закончились студенческие годы первой группы «химической физики» Физтеха.

В ИХФ Лев Николаевич в течение нескольких лет занимался исследованием различных вопросов детонации ВВ. Основная задача — повышение скорости детонации. По результатам работ в октябре 1959 года Стесик защитил диссертацию к.ф.-м.н. на тему: «Изучение процессов, протекающих при детонации конденсированных ВВ».

Наш разговор переходит на Черноголовку, на истинные причины ее создания.

Работы по синтезу и исследованию ВВ, более мощных, чем тротил и гексоген, были начаты в СССР еще в 1954 г. К участию в них были привлечены многие НИИ и ВУЗы, помимо отраслевых, постоянно занимавшихся этими вопросами. Существенно расширились эти работы и в ИХФ. Группа А.Я. Апина, раньше входившая в лабораторию А.Ф. Беляева, была преобразована в самостоятельную лабораторию. В Институт вернулся Ф.И. Дубовицкий, который перед этим работал в Физтехе в должности замдекана.

Для общей координации работ по взрывчатым веществам при Президиуме АН СССР был организован Научный Совет под руководством Н.Н. Семенова. На волне этих исследований Льву Николаевичу в 1955 году пришлось целый месяц работать в Ленинградском технологическом институте, затем два с половиной месяца — на заводе в Чапаевске.

Еще в 1954 году у Н.Н. Семенова возникла мысль о необходимости создания загородной базы ИХФ для проведения крупномасштабных взрывных работ. Однако решение о строительстве полигона ИХФ было принято Совмином СССР только в феврале 1956 года. Об этом сразу же сообщили всем сотрудникам, работавшим со взрывчатыми материалами. Лев Николаевич вспоминает, как скептически отнеслись они поначалу к незнакомому названию «Черноголовка». Первый раз на место будущего полигона Стесик с Дреминым в составе группы сотрудников приехали 6 июня 1956 года. Любопытно, что Льву Николаевичу прекрасно помнится тот день — дорога в Черноголовку из Ногинска, деревянная сельская школа на месте нынешнего Дома ученых, будка-туалет там, где нынче взметнули крылья наши знаменитые «Ласточки». Запомним и мы: июнь 1956 г., редкостная жара, тучи злобных комаров, вокруг — болота, вырубки, почти непроезжая Стромынка — нынешний Институтский проспект.

Было решено, что в Черноголовке будут работать сотрудники уже существующих лабораторий А.Я. Апина, А.Ф. Беляева, Ф.И. Дубовицкого, П.Ф. Похила. Когда в 1958 г. в ИХФ сдали корпус № 5, в нем и разместилось большинство этих лабораторий.

Лабораторные корпуса и поселок строились одновременно. Первым жилым строением стал 12-квартирный дом (теперь № 3 на ул. Первой), в который сразу въехали новоселы. Из производственных сооружений первым построили павильон № 1 для проведения крупномасштабных взрывов. Затем возвели корпус, в котором начали работать Г.Б. Манелис и А.Г. Мержанов.

К началу 1960 года выяснилось, что, кроме Ф.И. Дубовицкого и А.Я. Апина, никто из завлабов не планирует работу на полигоне. Н.Н. Семёнов решает создать на полигоне самостоятельные лаборатории, назначив их руководителями молодых сотрудников. В декабре 1960 года Ученый совет ИХФ избрал Дрёмина, Манелиса, Мержанова и Стесика на должности заведующих лабораториями.

Кто же были первые сотрудники лаборатории и что, в конце концов, получилось?

В состав руководимой Львом Николаевичем «Лаборатории взрывчатых веществ» вошли и бывшие сотрудники А.Я. Апина — Е.П. Бардин, Н.С. Шведова, В.А. Коклеева (теперь Лесовникова), Л.И. Патронова, и вновь принятые — Ю.М. Колесников, А.И. Колесникова, Э.А. Федорин, Г.С. Яковлева, Чубукова, Ридель, Мартемьянов.

Коллектив тесно взаимодействовал с лабораториями, синтезирующими новые мощные взрывчатые вещества. Составы должны были обладать низкой чувствительностью к внешним воздействиям и многими другими свойствами, важными для штатного термоядерного оружия. Исследования многих групп показали, что разработать принципиально новый, супервзрывчатый состав невозможно. Но некоторые из ранее известных ВВ были настолько усовершенствованы, что служат России до сих пор. Кроме выработки практических рекомендаций, сотрудниками новых лабораторий был достигнут еще более важный результат — созданы фундаментальные основы современной науки о горении.

Прерывая Льва Николаевича, рассказываю, какие представления о «первой площадке» имели мы на «второй», более открытой. Хотя все это не афишировалось, но мы и на «второй площадке» знали, что лаборатория Стесика занимается твердым топливом. А теперь известно, что Федор Иванович мечтал о собственном, «химфизическом», ТРТ.

В 1962 году ФИХФ включился в программу исследований твердых ракетных топлив (ТРТ). Лаборатории Стесика поручили проведение термодинамических расчетов энергетики ракетных топлив и исследование процессов горения высокоэнергетических компонентов топлив — алюминия, магния, бериллия. В связи с переходом на новую тематику лаборатория получила название — «Лаборатория внутренней баллистики».

Последний справа Лев Николаевич Стесик

Особый интерес в те годы Лев Николаевич питал к термодинамическим расчетам и исследованиям горения дисперсных металлов, обеспечивающих повышение энергетики ТРТ. Например, в качестве способов повышения скорости детонации рассматривалось введение во взрывчатые составы порошкообразного алюминия, при окислении которого выделяется большое количество тепла. Известно, что добавление алюминия к аммиачной селитре (аммоналу) увеличивает скорость детонации. Однако в смесях алюминия с тротилом, гексогеном и подобными ВВ скорость детонации не только не увеличивалась, но существенно уменьшалась. В чем причина? Стесику удалось установить, что причиной снижения скорости является наличие в продуктах детонации конденсированной фазы (частиц окиси алюминия) и уменьшение количества газообразных продуктов.

Большинство исследований, проводившихся в лаборатории, выполнялись в соответствии с Постановлениями Правительства и были направлены на укрепление обороноспособности государства. Потому подавляющее большинство публикаций являлись закрытыми. Такой же была и докторская диссертация Льва Николаевича, защищенная им в октябре 1971 года.

Последней крупной темой лаборатории стала начатая в 1980 году работа по созданию топлива для подводных ракет. Она успешно продолжалась вплоть до 1990 года, до развала СССР.

Как ни пытаюсь сподвигнуть Льва Николаевича на более подробный рассказ о себе, говорить он предпочитает о других, и особенно тепло — о ветеранах лаборатории. Тех, кто на своих плечах держал важнейшую оборонную и фундаментальную тематику все годы существования лаборатории. И все-таки мне удается установить, что Л.Н. Стесик долгое время был заместителем Ф.И. Дубовицкого, что ему довелось руководить сквозным Сектором горения конденсированных веществ, что он лауреат Государственной премии и награжден двумя орденами, что он тверд в своих убеждениях и последователен во взглядах…

А еще он помнит первые посещения Черноголовки высоким начальством и процесс заселения лабораторий, жилых домов и коттеджей. Живы в памяти Льва Николаевича первая спортивная площадка и сторожка Загребельникова, места, где по ошибке падали бомбы, и казематы, какими они были в то время. И как его семья проводила время с Мержановыми, Манелисами, Дремиными, о чем подолгу беседовал он с Н.Н. Семеновым, какова судьба школьного сада и кто был учителем детей первых черноголовских научников — все это поистине заслуживает отдельной книги. И лучше всего — автобиографической.

О первом завлабе замолвите слово…

Перед днем рождения Л.Н. Стесика мы попросили его коллег сказать несколько слов о юбиляре. Они и сказали…

В.А. Бостанджиян, к.ф.-м.н., с.н.с., один из первых сотрудников лаборатории Л.Н. Стесика:

«Л.Н. Стесик — один из тех молодых завлабов, которых незабвенные Н.Н. Семенов и Ф.И. Дубовицкий много лет назад «высадили» на благодатной черноголовской земле. Вокруг этих решительных, дерзких в своих начинаниях ученых и началась «кристаллизация» научного сообщества в Черноголовке. Уникальность лаборатории, руководимой Львом Николаевичем, с самого начала состояла в многообразии разрабатывавшихся в ней тематик. Стесик сумел создать и сохранить в коллективе творческую, необыкновенно доброжелательную атмосферу.

А еще Лев Николаевич — удивительно компанейский человек. Он — настоящий знаток литературы, и не только русской. Многие слышали в его исполнении стихи немецких поэтов на языке оригинала. Он знает массу замечательных русских и советских песен, которые великолепно исполняет во время дружеских вечеринок. В общем, нам по-настоящему повезло с руководителем, с которым мы прожили «в дружбе и согласии» более сорока лет».

С.В. Глазов, к.т.н., руководитель группы фильтрационного горения Отдела горения и взрыва ИПХФ РАН, один из учеников Л.Н. Стесика:

«Редко встречаются люди такой эрудиции. Несмотря на возраст, Лев Николаевич способен быстро разобраться в любом вопросе и найти приемлемое решение. Его отличает способность всегда быть максимально корректным, иногда вопреки собственным интересам. Под его руководством легко и интересно работать. Он не позволяет себе оказывать давление на подчиненных, предоставляя им возможность принимать решения самостоятельно».

Г.Б. Манелис, член-корр. РАН, советник РАН:

«Л.Н. Стесика по праву можно отнести к «отцам-основателям» Черноголовского научного центра и Института проблем химической физики. Пионерские работы Льва Николаевича по термодинамике горения, внутренней баллистике ракетных двигателей, горению металлизированных топлив в значительной мере определили пути создания смесевых твердых ракетных топлив. Льву Николаевичу присуща необыкновенная скромность. Обладая многочисленными званиями и регалиями, он никогда не выпячивал свою персону, не подчеркивал собственные заслуги. Я от всей души поздравляю Леву, моего старого друга, с юбилеем и желаю ему, его супруге Рашиде Хафизовне Курбангалиной, всей его семье здоровья, счастья и удачи».

В.Г. Штейнберг, к.ф.-м.н., заведующий Отделом горения и взрыва ИПХФ РАН:

«Не буду касаться профессиональной деятельности Л.Н. Стесика — о ней знают все. Хотелось бы отметить исключительную доброжелательность и корректность Льва Николаевича, его постоянную готовность поделиться опытом, прийти на помощь в решении как научных, так и житейских проблем. Вызывают восхищение его эрудиция и неугасающий лирический настрой, а бесконечное количество историй и стихов, которые знает и блестяще рассказывает Лев Николаевич, делают его приятнейшим собеседником, душой любой компании».

А.Г. Мержанов, академик РАН, с любовью и уважением от имени сотрудников ИСМАН:

«Мы высоко ценим Ваши замечательные успехи в области горения твердых ракетных топлив, оказавших большое влияние на развитие всей проблемы в целом. А Ваши работы по термодинамике горения топливных систем являются примером для подражания, т.к. показывают, как много полезной информации можно получить из простых расчетов. Нас всегда поражала Ваша четкость и отличная память, умение логически мыслить, просто объяснять сложные явления, стремление находить оптимальные решения в запутанных жизненных ситуациях.

Крепкого Вам здоровья и новых научных свершений, дорогой Лев Николаевич!»

Дроздов, Михаил Сергеевич О детонации, о горении, о жизни. Лев Николаевич Стесик: статья / М. Дроздов // Черноголовская газета. — 2004. — №19-20 (667-668). — 13-20 мая.

Лев Николаевич рассказывает

В «Черноголовской газете» 13 и 20 мая 2004 г. [№ 19-20 (667-668)]  печаталась  моя статья  «О детонации, горении, о жизни. Лев Николаевич Стесик». Второй мой материал о старейшине  черноголовских ученых опубликован в 2009г. Профессор Лев Николаевич Стесик скончался 17 июня 2015 г.

О людях хороших и разных

Кажется, совсем недавно отмечали 75-летний юбилей Льва Николаевича Стесика. Как незаметно пробежало 5 лет! И вот уже новый юбилей, новые поздравления. И новые воспоминания ветерана, одного из четверки первых и молодых тогда завлабов Черноголовки. Он после окончания Физико-технического факультета МГУ, знаменитого Физтеха, почти десятилетие проработал в московской Химфизике. И наш с ним разговор начался с тех далеких годов, когда в ИХФ не только занимались кинетикой газовых и жидкостных реакций, но и активно участвовали в создании и испытании первых атомных бомб и мощных взрывчатых веществ для них. Эта – последняя – серьезная научно-техническая проблема и «родила», собственно, Черноголовку научную.

Классики взрывного дела

Лев Николаевич рассказывает о тех, у кого учился, с кем работал. О тех, кто фактически начинал создавать современную теорию горения и взрыва, ту науку, которая в существенной части оформилась здесь у нас в Черноголовке благодаря ученым, работавшим под руководством Дубовицкого, Мержанова, Дремина, Манелиса, Стесика, Еременко…

А первым, наверное, взрывником, с которым столкнулся по жизни молодой Лева Стесик, был профессор Константин Константинович Андреев. В 1946-1947 гг. вел он для физтехов предмет «Взрывчатые вещества». И лекции, и практические занятия проходили в Менделеевском институте на Миусской площади, куда и съезжалась с разных концов Москвы первая химфизическая группа ФТФ МГУ, старостой которой был наш Лева. Числилось в группе всего 8 студентов: 5 москвичей, 3 иногородних.

Физтехи Андрееву нравились. Только не любил он, когда просовывали студенты головы в дверь, крутили ими в поисках своих и исчезали, а потому повесил у себя на кафедре плакат: «Открыл дверь – входи!» Еще он сделал физтехам комплимент, что те, в отличие от других, не разбегаются после звонка. Действительно, пока не заканчивали лабораторные работы – не уходили. Профессор был доволен, а гардеробщицы негодовали: 8 пальтишек послевоенных висели в гардеробе допоздна…

В 53-м году в Химфизике в связи с проблемой мощных ВВ основали несколько новых лабораторий, в том числе Апина и Андреева. К.К. Андреев, заведующий кафедрой в МХТИ, по совместительству стал завлабом в ИХФ. Стесик много общался с ним, и тот с уважением относился к студенту, а потом молодому ученому. Характер у К.К., однако, был бойцовский (охотничий), но на научной, правда, почве: он все время писал уточнения, опровержения, «воевал» за истину и с ЛТИ, с Багалом, и с Беляевым. В ответ его некоторые и называли только по инициалам… Беляев и Андреев спорили много по проблемам горения, а потом выпустили вместе солидную большую книгу, теперь считается классикой. Страстный охотник, К.К. на охоте простудил то, что не надо простужать, и умер после операции…

Его лабораторией (чувствительности ВВ) стал заведовать Герой Соцтруда Василий Константинович Боболев, сыгравший немалую роль в советском атомном проекте. Фронт работ при нем сильно расширился. Он был одновременно заместителем директора ИХФ по научной части, решал в 60-е, в начале 70-х гг. практически все институтские вопросы. Директор Н.Н. Семенов (по традиции его именовали просто Н.Н.), когда перестал заниматься химией в масштабах всей страны, провел реорганизацию института, в результате которой Боболев остался только завлабом. Известная самостоятельность нашего Федора Ивановича тоже была ограничена: ФИХФ превратился в Отделение ИХФ со сквозными секторами. Но это уже 1972-й…

С еще одним крупнейшим взрывником – Александром Федоровичем Беляевым, преемником Ю.Б. Харитона по химфизической лаборатории, познакомился Лев Стесик на 3-м курсе, в его лаборатории выполнил и дипломную работу. Беляев читал в ИХФ курс лекций, практические занятия делали у него же в 3-м корпусе. На семинаре у Беляева обсуждали многие основополагающие вопросы теории и практики. Лев Николаевич вспоминает, как изучали степень превращения ВВ на пределе детонации, когда реагирует только какая-то часть взрывчатки, остальная разбрасывается и взрыва полноценного не получается. Как говорили о «харитоновском слое» (который не детонировал), а потом выяснилось, что никакого такого слоя нет…

Вообще, спорили – и довольно горячо – тогда много. О приоритетах – тоже. Похил, заведующий лабораторией горения порохов, человек очень положительный и в Химфизике любимый, спорил с Беляевым: кто первый открыл диспергирование топлива при горении. Потом о другом: кто первый придумал формулу степенной зависимости скорости горения от давления? Некоторые споры длились годами, другие решались просто. Так, насчет зависимости от давления, Федор Иванович не мудрствуя лукаво взял энциклопедию Брокгауза и Ефрона и там нашел эту зависимость в статье еще Менделеева!

Забегая вперед, скажем, что Александр Федорович Беляев непосредственно в черноголовских работах не участвовал, но его активная поддержка здесь тоже чувствовалась. В частности, это он предложил Льву Николаевичу заняться в его лаборатории в ФИХФ горением металлов в ракетных топливах…

«Диктатор» Садовский

Академик, Лауреат, Герой, директор Института физики Земли – кто не знает ныне о Михаиле Александровиче Садовском?! Был он после войны заместителем директора ИХФ и научным руководителем советского испытательного ядерного полигона в Казахстане. А назвал его как-то «диктатором Химфизики» в очень интересных беседах со мной Лев Натанович Гальперин, тоже наш ветеран, работавший в свое время непосредственно в Спецсекторе Садовского – ему-то не знать?! Лев же Николаевич считает, что диктатором Садовский не был, а вот если и были у кого такие замашки или способности, то это у Надирадзе, очень строгого, если не сказать – жесткого, партийного деятеля в ИХФ 1950-х годов. Впрочем, и время было жесткое. После войны многие сотрудники Химфизики оказались в Арзамасе-16, собственно, они-то и сделали первые наши бомбы: Харитон, Щелкин, Зельдович, Франк-Каменецкий… Беляев недолго, но был в Арзамасе, Апин – подольше, вернулся оттуда в апреле 50-го, будущий черноголовский житель и сотрудник ОИХФ М.Я. Васильев проработал там гораздо больше. Многие из тех, кто оставался в ИХФ, занимались приборами и методиками измерений параметров ядерных взрывов (и прямо попадали под начало Садовского), а также взрывами и взрывчатками обычными, химическими, тоже крайне важными для Проблемы и также входившими в орбиту интересов Садовского.

Михаил Александрович был чрезвычайно четкий и организованный руководитель, в сравнении с Н.Н. он гораздо ближе знал и понимал реальную жизнь, при этом разбирался и в «политической химии», знал, как надо действовать в каждой конкретной ситуации. На нем лежала огромная ответственность за испытания, именно на нем. Даже если бомба взорвалась бы, а ничего не удалось померить, то, с научной точки зрения, это был бы «пшик» (у атомщиков этот термин означал, правда, другое). Для разработки невиданных еще в СССР датчиков, измерителей, системы автоматического управления Садовский организовал в ИХФ мощное КБ. Мастерские Института, также специально усиленные, выполняли его заказы в первую очередь…

Он всегда приходил на семинары в лабораторию Беляева. Может, еще и потому, что там Коротков делал работу, которая вошла в докторскую диссертацию Садовского. Слушал доклады, на клочке бумаги набрасывая мысли. Поэтому всегда выступал очень четко, логично, по делу. Отношение его к людям тоже было несколько другое, нежели у Н.Н. Директора некоторые молодые сотрудники, по 2 года работая в институте, толком и не видели. А Садовского знали все, и он знал всех.

Даже студентов. О взаимоотношениях с ними Лев Николаевич говорит особо, вспоминая, как уже после лекций сидел и рассказывал Михаил Александрович студентам поучительные истории из опыта своего и знакомых, в частности, как в Ленинграде до войны изучали изоляцию на пробой и как элементарно ошиблись. Садовский с интересом просматривал лабораторные журналы студентов. И даже пригласил их на банкет по поводу защиты своей докторской. Здоровался со всеми всегда первым.

Ну и опыт взрывов и их последствий имел чрезвычайно большой, таких экспертов после него, возможно, уже и не было. Когда в чуть более поздние времена произошел у Стесика «несанкционированный» взрыв, Садовский сразу определил, что его причина не в той навеске, которую взрывал молодой ученый. Последний раз Лев Николаевич виделся с Садовским на 80-летии академика в 1984 г., встретил его Михаил Александрович совершенно по-дружески.

Ну и маленькая подробность. Первая жена Садовского была типично академической дамой. Вторым браком он женился на Зое Алексеевне, начальнице машбюро в ИХФ, хорошо знающей людей и свое дело. Из этого машбюро, кстати, перешли потом работать в Черноголовку молодые тогда женщины Баронина и Ананьева, их уже нет в живых.

Тем не менее действительно пора бы перейти к женщинам. Но Лев Николаевич гнёт свою линию…

Спецзадания Правительства и НИП ИХФ

«Спецзадания» – это уже терминология Федора Ивановича. Он в своих воспоминаниях писал о важном и секретном, конечно, поручении Совета Министров Институту химфизики по разработке новых мощных взрывчатых веществ и частенько упоминал Совет по мощным ВВ при Президиуме АН СССР. Председательствовал в этом Совете сам Николай Николаевич Семенов, а ученым секретарем был Дубовицкий. И вот в нашей беседе с Л.Н. Стесиком выясняется любопытный факт. Оказывается, вторым и последним эту должность ученого секретаря Совета по МВВ (такое было сокращение) занимал Лев Николаевич! И это он в 1958 г. собирал статьи в секретный сборник, посвященный пятилетию комиссии.

Конечно, как и Ф.И., занимал Стесик эту должность по совместительству, получая дополнительно к основной ставке 1350 рублей еще полставки, т.е. 675 рублей (очень хорошие для м.н.с. тогда деньги). Но в 1959 году началась борьба с совместительством, полставки срезали, должность секретаря, организующего всю деятельность Совета, а заодно и сам Совет постепенно тихо почили. Работы по взрывчаткам, однако, продолжались, была испытана масса их модификаций, в конце концов с ними разобрались, поняли, какое ВВ что может, а что не может.

Одно из важнейших последствий недолгого существования Совета по МВВ – это наш с вами город. Именно для разработки и испытания мощных взрывчатых веществ и был задуман Научно-исследовательский полигон ИХФ в Черноголовке. А Льва Николаевича в связи с тогдашним сокращением сильно не жалейте: он как раз защитился в то время и стал получать 1850 рублей, убыток уже не столь велик оказался. И более того, в 1960-м он стал завлабом…

Как было дело? В составе НИПа планировались четыре «сквозные» (т.е. одновременно и в Москве, и в Черноголовке) лаборатории: Апина, Беляева, Похила и Дубовицкого. У каждого из них должен быть зам. по Черноголовке, у Беляева таковым предполагался Коротков. Людей уже набрали в НИП, они все работали у завлабов в Москве, это всех удовлетворяло, и появилось мнение – а не отказаться ли вообще от НИПа?! Но Семенов обещал в верхах, Постановление уже было, и, несмотря на нежелание стариков ехать в Черноголовку или даже ею заниматься (кроме Апина, пожалуй), Н.Н. просто вынужден был назначить завлабов. И он назначил молодых. Эти фамилии стали теперь легендой Черноголовки наряду с Семеновым и Дубовицким: Дремин, Манелис, Мержанов, Стесик.

А у НИПа, вскоре переименованного в ФИХФ, появилось еще одно важное государственное задание: разработка и исследование высокоэнергетических смесевых твердых ракетных топлив (ТРТ). Опять был создан Совет при Президиуме АН – по ТРТ – под председательством академика Топчиева. Черноголовские ученые в нём активно участвовали, при этом многие отмечали как корректно, никого не перебивая и одновременно четко, проводил заседания этой комиссии ее председатель.

В связи с ТРТ Лев Николаевич вспоминает, как большой компанией ездили в Пермь, в крупный институт, бывшую «шарашку». Там налаживали производство этих самых «изделий», а до этого занимались порохами, зарядами для «катюш». Один из руководителей предприятия Гальперин (другой, не наш) вспоминал, что во время войны заряды нам присылали даже (по ленд-лизу) из Канады. Были они очень аккуратные, из сверхчистых ингредиентов, завернутые каждый в особую бумагу. Но эти заряды взрывались, реактивные снаряды не летели. А наши, не очень чистые, полетели! Оказалось, что причина этого именно в их нечистоте – непредусмотренные включения в нитроклетчатке играли роль связующего, существенно улучшающего термомеханические свойства изделий…

Еще Лев Николаевич рассказывал много интересного и про очень интересных людей – про А.Я. Апина, О.И. Лейпунского, про Гуревича и Багала, про взрывы, про то, как выгрызали сотрудницы осколки стеклянные из кожи… Вот тут-то и пора перейти к женщинам, подумал я… Переходим.

Женщины

Лев Николаевич женился в конце 1952 года на удивительной женщине Рашиде Хафизовне Курбангалиной. Она умерла совсем недавно. Похоронили ее на общей территории, а вот уж кого надо было похоронить особо, так это ее: была она ветераном науки, ветераном Химфизики, каких в Черноголовке больше нет… Она окончила Казанский университет во время войны и попала на работу в Ленинградский институт химической физики, находившийся в эвакуации в Казани. В лаборатории Харитона работала над оборонными тематиками, пострадала от взрыва в лаборатории, обожгла лицо, долго лечилась.

В аспирантуре у того же Харитона изучала детонацию нитроглицерина и его растворов. Да, того самого нитроглицерина, без которого не обходится (или не обходился еще совсем недавно) ни один сердечник. Характерная особенность: от вдыхания его паров сильно болит голова, потом привыкает; если делаешь перерыв в работе, снова болит и снова привыкает… В 47 или 48 году она защитила диссертацию, работала потом в лаборатории Беляева. Еще в 1960-1962 гг. ездила, уже из Черноголовки, в Москву. Федор Иванович потом разрешил работать в лаборатории мужа, что по тем временам было большой редкостью. Теперь исследовала она детонацию в нитрометане и тетронитрометане при добавлении порошков металлов. Результаты были очень интересные, Лев Николаевич привлек потом к этой теме молодого (тогда) теоретика С.С. Рыбанина.

Еще с одним уникальным веществом пришлось им всем повозиться, но особенно много им занималась – вот возникает и еще одна женщина-ученый, и тоже недавно от нас ушедшая, – Галина Серафимовна Яковлева. Ей, под руководством Рашиды Хафизовны, и пришлось преодолеть многочисленные препятствия при исследовании чрезвычайно чувствительного вещества -азотистоводородной кислоты (Апин когда-то начинал в Москве, там был взрыв с нехорошими последствиями) и ее солей. Г.С. и синтезировала вещества сама. Делалось все дистанционно на установке, начерченной Л.Н. Стесиком и изготовленной в наших мастерских. Требовалась невиданная аккуратность и осторожность. Работа такая сродни подвигу! В 1964 г. они опубликовали в ДАНе статью по этой самой азотистоводородной кислоте, она стала основой диссертации Г.С. Детонация здесь оказалась пусть и не 10 км/сек, как поначалу думал Апин, а 7,4 км/сек, но и это при плотности среды всего 1,14 является рекордным показателем…

Лев Николаевич с Галиной Серафимовной участвовали вместе и в работах по подводным ракетам, закончить которые не дала перестройка, а результаты были хорошие…

Ольга Стесик. Родные, родные…

Если вы войдете в интернет и наберете в поисковике слово «Стесик», то первым, вторым и третьим и т.д будет, естественно, Стесик, но только Ольга… Это дочка Льва Николаевича и Рашиды Хафизовны. У них еще и сын Григорий, ему 50 в этом году исполняется, окончил он МИЭМ, а сейчас занимается компьютерными сетями. Но раз заговорили о женщинах, то надо, и закончить ими!

Ольга Львовна училась в ЛГУ, стала астрономом, работала по этой части, а кроме всего прочего написала в соавторстве несколько книг по программированию, которые очень популярны, вот почему и Интернет полон Стесиками! У Ольги и ее мужа, астронома Сергея Судакова, трое детей, внуков Льва Николаевича. Софья окончила физфак ЛГУ, у нее сын Максим – правнук Стесика-старшего. Ирина стала довольно известной шахматисткой. Еще Юрий, тоже по сетям «ударяет»…

Не слабо, да?! Одна писательница, другая – шахматистка. Сколько у нас гроссмейстеров? А женщин-гроссмейстеров? Ходила Ира в шахматную секцию и вот – высшее шахматное звание, да еще у женщины! Сколько их точно – не знаю, знаю, что мало… Увидите или услышите где-нибудь «гроссмейстер Ирина Судакова», знайте – наша почти, внучка Л.Н.

С.С. Рыбанин указал мне, что в Интернете есть, конечно, и их научные работы и что еще в Штатах, в Иллинойсе, тоже живут Стесики! А что – может быть! В деревне отца Льва Николаевича в Минской области было три «куста» Стесиков, уже не помнивших родства своего. Кто-то и уехал, возможно, в свое время.

В семье у отца было 6 детей, в семье матери – тоже. Все выжили, стали взрослыми людьми, но одна умерла от тифа в Гражданскую войну, другого, брата отца, партизанского связного, вместе с женой расстреляли немцы в Отечественную.

Л.Н. Стесик с 4 лет живет в Подмосковье, сначала город Каганович, потом Люберцы (там сестра живет и сейчас, там похоронены родители, на могилки их регулярно ездит Л.Н.), потом Москва, потом Черноголовка. Лев Николаевич особенно много говорил про свою мать, а мне запомнилось, что мамина мать родилась еще при крепостном праве и прожила до 92 лет, так что у Л.Н. хорошая генетика в роду! И мы говорим: живите долго-долго, Лев Николаевич! И рассказывайте, рассказывайте, рассказывайте. Ведь так много было у вас в жизни интересного, хорошего, важного!

2009

Денисова Людмила Николаевна (Тереза Дюпон) — химик и поэтесса

Людмила Николаевна Денисова (1936 -2000 г.г.) Место рождения — город Дубовка Волгоградской области. Окончила химический факультет МГУ. С 1960 года работала в Черноголовке в ОИХФ. Кандидат химических наук. С 1990 года постоянный автор литературной странички «Черноголовской газеты». При жизни вышло два сборника стихов.

Архивные материалы

Людмила Николаевна Денисова, урожденная Воробьёва, родилась в г. Дубовке Волгоградской области 25 августа 1936 года. Родители: отец Воробьёв Николай Иванович, профессор химии, имел два высших образования, мать Зинаида Ивановна была фармацевтом по специальности. В начале войны семья переехала в Саратов. Детские и школьные годы были связаны с Волгой, которая занимала важное место в воспоминаниях Людмилы Николаевны на протяжении всей жизни. После окончания школы с золотой медалью, поступила на химический факультет МГУ. В 1958 году Людмила вышла замуж за будущего д.х.н. и лауреата государственной премии Николая Тимофеевича Денисова, с которым познакомилась во время учебы в Университете. У них родилось двое детей и четверо внуков. В Черноголовке Людмила Николаевна начала работать после окончания МГУ в 1960 году в ОИХФ в лаб. Е.Т. Денисова. Лаборатория занималась актуальной и перспективной тогда областью химии — механизмами жидкофазного окисления углеводородов. К 1970 году была подготовлена и успешно защищена кандидатская диссертация по теме «Бимолекулярные реакции кислорода с углеводородами, фенолами и ароматическими аминами». В 1993 году Людмила Николаевна тяжело заболела, долго боролась и, одно время казалось, болезнь отступила, но к началу 2000 года состояние резко ухудшилось, и ее не стало.

Стихи начала писать с раннего детства, продолжала сочинять в школьные годы, в МГУ писала тексты к студенческим представлениям. В Черноголовке Людмила Николаевна регулярно выступала на вечерах в Доме Ученых, а также на праздниках по поводу защит диссертаций и юбилеях. Публиковалась чаще под именем Терезы Дюпон. Есть и песни на ее слова — «Три росчерка пера …» и др. с музыкой В.М. Соляникова. Стихи ее пользовались большой популярностью, особенно, из ранних черноголовских произведений —  Сказка о царе Додоне. Сколько — нибудь точное количество написанных стихов неизвестно, поскольку систематический учет не велся и произведение, часто существовавшее в виде единственного автографа, отдавалось адресату или другому интересующемуся читателю. В годы перестройки Людмила Николаевна обращалась в редакции некоторых центральных изданий на предмет публикации своих стихов, но эти попытки ни к чему не привели в силу советских номенклатурных традиций нашей прессы. Но, тем не менее, публикациям суждено было свершиться. Стараниями типографии ИПХФ РАН при жизни вышли два сборника, один из которых детский —  стихи, написанные для внуков. Отдельные стихи публиковались в «Черноголовской Газете», периодическом сборнике «Белые снегири», в антологии «Поэзия Московского университета: от Ломоносова и до …».

В.М. Соляников, М.С. Дроздов

ЛЮДА И КОЛЯ

(к юбилею Л.Н. Денисовой).

Лев Толстой записал однажды в дневнике, что описать человека невозможно, но можно описать впечатление, произведённое этим человеком. Начиная нижеследующие заметки к юбилею Л.Н. Денисовой, я скоро понял, что моё описание впечатлений от неё, только от неё, не может быть верным по сути, что «рассказывать» надо про семью Денисовых, Людмилу Николаевну и Николая Тимофеевича, по МГУшному – Люду и Колю. Были они изначально очень разными, дорогие мои однокурсники, жизнь свела и связала их накрепко. Чем дальше они во времени, тем крепче для меня связка Люда – Коля.

Холодным осенним  вечером 1959 года (месяц назад мы приехали с целины) Коля «вытащил» меня из «кельи» 403-го блока зоны Ж МГУ, как он выразился, на прогулку. Молча удивившись, я оделся. «Гуляли» втроём, Люда Воробьёва, Коля и я. Быстро ходили по засыпанным снегом и листвой тёмным дорожкам, молчали. Неожиданно Люда сообщила: 1) умер её отец в Саратове. 2) «Мы с Колькой подали заявление в ЗАГС». Свою реакцию на сообщения не помню. Прогулка окончилась, а смысл её дошел до меня позже. Похоже, ребятам нужна была положительная лакмусовая бумажка для уверенности, выбрали меня. Главное: из жизни Люды  ушёл  сильный, необходимый ей человек, отец. И пришёл муж, по-иному сильный  и необходимый, тёзка отца. Так началась семья Денисовых Люды и Коли, здесь начало будущего посвящения Терезы Дюпон внучке Жене: «…Ты спроси об этом дедов Николаев, надают советов выше Гималаев».

Чета Денисовых во многом  определила течение моей жизни.  Она «распределила» меня в Черноголовку. Осенью 60-го года я приехал к ним в состоянии тяжёлого стресса: в августе в горах погиб Дима (Тибор) Карпов, аспирант химфака МГУ, мой дипломный руководитель. Молодая семья Денисовых уже работала в ОИХФ и жила в комнатке общежития на краю леса (за теперешней 2-й улицей). Коля сводил меня на полигон. Люда пожарила грибы. Тогда и возникло предложение о моём распределении в Черноголовку. Я как-то заторможенно согласился, нечаянно сделав один из самых разумных шагов в своей жизни. Позже Коля представил меня будущему завлабу Е.Т. Денисову (и ещё раз мне повезло). Вообще-то меня, радиохимика («спеца», по Химфаковски) ждали цеха закрытого города Томск-7, «Атомска».

Людмила Николаевна Денисова, творческий псевдоним Тереза Дюпон. Памятное молодой Черноголовке имя. Сотрудник группы, потом лаборатории окисления ОИХФ с 1960 по 2000 год. Признанная юным ОИХФ, первым институтом Черноголовки, поэтесса. С Людой Воробьёвой я познакомился в 1958 году на целине. В совхозе «Молодогвардейский» Булаевского р-она Северо-Казахстанской области мы, студенты химфака МГУ, убирали хлеб. Знакомства, собственно, не было, просто  мы оба участвовали в целинно-студенческой художественной самодеятельности. Худенькая, угловатая девушка с запоминающимся удлиненным лицом, внимательным взглядом, подвижная. Ничего особенного; ну,  пишет стихи, кто их на нашем курсе не писал. Ну, пели мы её остроумные стишки на мелодии нашего же однокурсника Глеба Абакумова (академика РАН сейчас). Ну… Уже гораздо позже я разглядел за острым языком, за не очень ловкой поспешностью в движениях, за её задиристыми стихами не очень уверенный, ранимый человеческий характер. И мне стал понятнее ранний выбор надёжной опоры в жизни, эта опора действовала уже в 58 году на целине. Коля Денисов, спокойный, неторопливый парень, очень сильный физически. Силу его рук я не раз наблюдал в «деле», да и на себе испытал, было «дело». Внешность его была обманчива: трудно было в простецком на вид пареньке с приоткрытым ртом (следствие недолеченого в детстве гайморита) разглядеть одного из лучших волейболистов МГУ того времени. Игра меняла его неузнаваемо. Техничный, решительный, злой в атаке лидер на площадке, бьющий с обеих рук. Под один такой «дружеский» удар попал я позже в Черноголовке, на давно заброшенной, а тогда уютной лесной площадке, бывшей в 60-е годы центром спортивного общения. Коля нападал со 2-го номера, блок наш открыл ему линию, я, страхуя мягкую скидку, сместился с 6-го на 4-й. Николай ударил по 4-му, попал мне в подбородок…Ну, товарищи подняли (не мяч, меня), поставили, дали пару раз по спине и ниже… Живёт!  Я много раз наблюдал Денисова в игре, дивился его одарённости: резкость, своеобразная пластичность при редкой физической силе и выдержке. Коля никогда не участвовал в мини-разборках на площадке, никогда никого не учил и ничем, кроме игры, на площадке не выделялся. Володя Энман (В.К. Энман), сам в прошлом прекрасный волейболист, сказал тогда об игроке Денисове: «Коля на площадке меньше всех говорит и больше всех играет». Вообще-то, Коля был редкостно азартным человеком. Любое соревнование увлекало его, он любил соревноваться во всём: волейбол, пинг-понг, реверси (была настольная азиатская игра), преферанс, балда (словесная игра), бросание камней по бутылкам (Норильск, 1969 год) – он из всего делал состязание. Проигрышами не огорчался, победами не кичился. Уже в 70-е годы Л.Н.  рассказала мне о случае состязания Николая Тимофеевича с воробьём на даче в Мелёже. Воробей свил гнездо на балкончике их дачного дома, «сработанного вольным стилем», как написала Т. Дюпон в одном из тогдашних стихов. Семья Денисовых (родители плюс сыновья), приехавшая на дачу, обнаружила негодующего воробья-новосёла; он оглушительно чирикал, негодуя. Перелетал с места на место, пикировал на людей. В общем, делал всё, чтобы гнать из «своего» жилища «пришельцев». Этот воробей, он не знал, с кем связался. Коля принял вызов, набрал горсть мелких  камешков, и баталия началась. «Соперники были достойны друг друга», — рассказывала потом Люда, — «надо дрова нарубить, печь затопить на ночь. Еда тоже сама не делается, и целый час, — слышишь (моя фамилия) – целый час папа Коля не уступал воробью, порой швыряя в него  камушком, чтоб злее был. Отец семейства, картина Репина…» Конечно, Люда чуть кривила душой, рассказывая это. По-моему, эта азартность, «соревновательность» мужа  была для неё привлекательнейшей чертой в Колином характере. Сама она была…, ну, не очень боец. Ей тяжело давались любые выступления, даже без всяких соперников. Публичное чтение стихов своих, доклады статей на семинаре в лаборатории, хлопоты по защите диссертации – нервы, нервы, нервы. Её юбилейный вечер после болезни…я один из немногих, знавших, чего ей это стоило.

А история с воробьём… ну, кто-то скажет, воробей, противник, н-да…. Вот зарисовка с натуры. Лето 1960 года. Вдвоём с Денисовым  расслабленно идём «из батальона» с ужина по лесной дороге в лагерь. Мы, студенты-химики, стажировались как командиры взводов при химическом батальоне. Было это километрах в 40 от Таллина, недалеко от эстонского селенья Рапла. Почему «при батальоне», а не в нём? Потому, что командовали мы сборниками, старослужащими, многие из которых воевали в 41 – 45 гг.  Их призвали на сборы военкоматы в Латвии, оторвали от семей, от работы, привезли на 2 месяца в эстонский лес, поселили в мокрых палатках, одели в застиранное до белизны ХБ, разбили по взводам, назначили им командиров – нас, зелёных студиозов. Зелёных буквально и переносно: нас, студентов, одели в новенькое солдатское ХБ. Тема наших взаимоотношений с обозлённым подчинённым контингентом заслуживает отдельного описания, здесь скажу только, что наших солдат, победителей Гитлера, мы боялись больше, чем всех вероятных и невероятных противников в 3-й мировой. И вот на краю поляны с рядами палаток наблюдаем солдатскую игру: двое садятся на землю напротив, упёршись друг в друга подошвами сапог, вцепляются в толстую метровую палку и по команде тянут, каждый в свою сторону. На наших глазах широченный плотный крепыш вытащил по очереди, как редиску из влажной грядки, пятерых охотников состязаться с ним. Мы с Колей молчали и наблюдали. Охотников больше не было. Я порывался уже уйти, но неожиданно Николай быстро сел напротив крепыша. Неравенство было очевидным: стройный высокий студент выглядел щурёнком рядом с заматеревшим соперником. Они степенно изготовились (исходный захват там важен), раздалась команда и… продолжали молча сидеть. Только порозовела сзади шея у Коли, а на загорелом лице его оппонента я увидел тень непонимания и беспокойства. Примерно через пару минут схватки равенство сил стало явным. Подтянулись на зрелище обитатели ближних палаток, наблюдали и не понимали. А я понимал: два года назад на целине своей железной рукой Коля молча задвинул расходившегося и матерящегося при девчонках шофёра в кабину его ГАЗ-51 и захлопнул дверцу. Тот, было, рыпнулся наружу, потом вдруг передумал, ударил по газам. А описываемая схватка при Рапле осталась неоконченной: добротная сырая палка сломалась в 4-х богатырских руках. Взгляды старых солдат Коле вослед и задумчивое чьё-то «Во-о-о, студенты»…, было, было. Вскоре в День физкультурника (был такой советский праздник), состоялась встреча по волейболу «батальон» — «сборы». Не помню, мы выиграли или батальон, но Денисов блистал в игре на площадке, безмолвный и авторитетный. Уже работая в «деревне» (общеупотребительная кличка Черноголовского ОИХФ между сотрудниками 60-х гг) обнаружил я в Николае чувство юмора. Привычный юмор ему был пресен, смеялся он не часто и помалу. Помню редкие случаи, когда ему было смешно или он сам острил, вот один. Волейбол, разминка «в кружок», кто-то резко бьёт в Николая Николаевича Денисова (Н.Т. учил взрослеющих детей своей игре) и мяч от макушки старшего сына летит под потолок. Моментальная реакция папаши ободряюще-язвительна: «Ошибка при приёме, а, Коля».

Людмиле по жизни нужен был рядом сильный, уверенный. Думаю, что не случайно и имя «Николай»; отец Людмилы Николаевны, профессор химии Саратовского университета, рыбак и охотник, владелец симпатичного чёрного спаниеля по кличке Жук, выписанного из питомника в Германии. Жук, с его обонянием и выучкой, вытаскивал из камышей уток для хозяина больше, чем делал выстрелов «папа Коля I». Друзья – охотники были таким раскладом недовольны, отец предлагал им адресовать претензии Жуку. Дочерей, Люду и Иру, он воспитывал как индейцев. Байдарка, палатка, рыбалка, хлеб с воблой, Волга; сильный отец – это оттуда. Стих «День реки» с его строчкой «Всё лето у меня была река…» — оттуда. Муж, будущий «папа Коля II», тоже, отчасти, оттуда. Люда по жизни не была сильной, знала это и от близких людей этого знания не скрывала. Её колкость, язвительность служили защитой и маскировкой застенчивости. Поэтому же от её языка доставалось и ей самой. Множество «комплиментов» отпустила она в адрес собственной внешности вообще и «лошадиной  челюсти» в частности, тоже способ  самозащиты. Внутренняя неустроенность её обострялась нелюбовью к собственной профессии. Люда была совестливый, порядочный человек, она выполняла свои «химические» обязанности в лаборатории, старалась, но… Видимо, выбор профессии «по отцу» был «типичное не то». Она тихо это переживала. Не раз и не десять я утешал её примерно так: «У тебя семья. Ты мать. Ты родила и вырастила двух сыновей. Чего ещё! И ты работаешь, как можешь. Ты защитила диссертацию, наконец…». Она тихонько соглашалась, но долго такая психотерапия на неё не действовала. Её боли и переживания утолялись лампадным огоньком поэзии, жившей в ней с детских лет. В поэзии она смолоду хорошо понимала. Как-то ещё в МГУ на мой вопрос, кто её любимый поэт, она остроумно ответила: «А се Пушкин». Весомость этого ответа я осознал с возрастом.

В характере её уживались яркий поэт и небольшой актёр, совмещавший эту должность с режиссёрской. Во время своих устных рассказов она частенько украшала былую ситуацию, забавно драматизировала часто пустячную прожитую коллизию, слегка придуривалась, типа: «…а я стою и не соображаю, что теперь… Мне бы ответить…так и так мол,…Но мозгов не хватило». Никогда при этом она не пыталась задним числом украсить себя, как-то облагородить. Наоборот: она себе назначала или роль типа вороны из басни Крылова, или как максимум, роль Маши из сказки Толстого «Три медведя». Как-то уверяла меня, что замуж вышла потому, что боялась спать одна в тёмной     комнате. А вот насчёт мозгов… Для меня удивительна была способность Л.Н. быстро определить суть человека и кратко её сформулировать. В молодости я не всегда соглашался с её оценками некоторых «близкоходящих», моими любимыми очками тогда были розовые. Но проходило время, и было ясно: Денисова в оценке не ошибалась. Ещё чуть в эту сторону. Порой после очередного успешного выступления со стихами она попадала в водоворот комплиментов, прямых восхвалений и т.д. со стороны друзей – подруг свежего прилива. Приливы со временем сходили на нет, и вдруг она при случае, обычно в домашней обстановке, иногда в присутствии лишь двух однокурсников (Коля и  я) и трёх рюмок вина, вспоминала этот свой былой успех, распределяя комические роли между собой и былыми поклонниками… Люда смолоду тонко чувствовала юмор и владела им. А вот смеющейся от души, хохочущей я её не помню. В послеоперационные годы, когда она вдруг поняла, что реально выздоровела и впереди ещё жизнь, актёр в её характере пропал совершенно. Отошли куда-то и застенчивость, и колкость. Прорезался добрый, яркий, но по-прежнему зоркий поэт-лирик, искренний и привлекательный, открывающий читателю свою подобревшую душу. В это время она написала свои лучшие стихи. Процесс сотворения стихов утомлял и мучил её подолгу, она  при этом делалась непривычно мягкой в общении, доверчивой. Не раз я слышал: «…посмотри вот (замусоленная колода исписанных карандашом мелких листочков извлекается из сумочки). «Посмотри, пожалуйста, мне тут надо развернуть как-то…Ты же знаешь, мозги у меня куриные»… На моей, подаренной книжечке «Черноголовские хроники Терезы Дюпон», авторская надпись: «Славе, моему главному рецензенту и соавтору, чьи мысли иногда выдаю за свои, с пожеланием всех благ». Да, иногда смотрел, вживался, по мелочи советовал. Через годы понял – зря советовал, у неё самой получалось лучше. Был такой случай: занятый работой, я раздражённо отказался разбирать очередные её каракули под таким предлогом: «Ну, Люд, это махровая мелодрама, не моя это тема, давай сама…» Она смутилась, засобирала спешно листики, ушла. А начало будущего стиха я запомнил: «Я не заметила, как отцвела сирень…» Потом стих с этим началом нашёл в её книжечке. Долго примерял его так и этак. Потом, незадолго до юбилея, сделал к нему мелодию, согласовав с Л.Н. мелкие переделки исходного текста. Ей понравилась мелодия и исполнение песни «Как отцвела сирень» на вечере в институте: «…ты спел…лучше, чем хорошо.»… Ну, певец я никакой, «хорошо» относилось явно к приёму песни аудиторией. А песню я потом не раз «исполнял» для Людмилы прямо в лаборатории, благо гитара давно прижилась в моей рабочей комнате. Это стихотворение Л.Н. Денисовой я считаю её лучшим произведением. Не потому, что оно блестящее, выдающееся по каким-то формальным параметрам поэзии. Это честная автобиографичная поэтическая новелла, выдержанная на щемящей душу интонации. Выстраданная правда в этом стихотворении. Под строкой «И этой муке нет и нет конца…» подписываюсь как свидетель. Л.Н. всю жизнь тихо переживала свою несбывающуюся поэзию. Понимала, что уходит время, и не написанные («не  востребованные») строки уже не появятся; их никто не заметит, не оценит, как не оценили красоту цветущего «заброшенного» ( слово-то какое Люда прибрала хорошее) куста сирени. …. Был у меня случайно в 90-х годах в гостях поэт Владимир Костров, бывший студент химфака, мы с ним даже песню «Каблучки» сочинили осенью 1960-го. Он подарил вышедшую свою книжку, сделав подпись «Славе дружески». Я как-то спустя время сказал Людмиле об этом случае, она попросила книжку принести. С трудом отыскал, принёс, представил ей прямо в лаборатории. Реакция её незабываема: наугад открыла страницу, и отключилась от внешнего мира,  впилась глазами и замерла. Минуты через две тихой скороговоркой: «Да, да, вот… это… профессиональный стих…вот, да,…это». И я ещё раз понял, что всю жизнь до последнего времени, Люда примеряла на себя поэтическую долю  и ношу, мечтала о них.

Кстати о кусте сирени: я как-то оказался в Мелёже рядом с участком Денисовых; на самом его краю, заросшем травой, большой сиреневый куст. Я отметил: «Он». Не помню в связи с чем, я сказал как-то Л.Н., что считаю её стих лучшим из известных мне стихов о драме женского увядания, которое в её трактовке есть расплата за равнодушие к чужой красоте (цветению), пусть даже это красота одинокого куста. Года через 2- 3, изнурённая вернувшейся болезнью, однажды, трогательно попросила: «……, расскажи мне ещё, какая я умная и какой я этот стих написала»… Я «рассказал», т.е. повторил вышесказанное, не покривил душой, а через годы понял, что этот мой «рассказ» — одно из немногих моих добрых дел в этой жизни. Кстати, уже после ухода Люды я разглядел ещё один смысл – вывод из её ёмкого стиха, а именно: легче стареть, если можешь радоваться постороннему цветению, в том числе цветению молодости вокруг себя. Отсюда понятней слова «…меня продолжат дети, и дальше внуки, если повезёт».

Поэтесса Дюпон отличала людей, разбирающихся в её поэзии, от людей падких на шумиху вокруг неё. Был эпизод, это ещё задолго до операции: Люда в очередной раз приглашена на высокий по Черноголовским меркам юбилей и пишет стих – заказ а ля Трике (приглашение явно было  рассчитано на будущий стих-адрес от Дюпон). Я по этому поводу в сердцах сказал ей: « Ну что ты делаешь? Есть в тебе божья искра, ты же тратишь её на пустяки, на конфетти юбилейные…» Смылась Л.Н., сознавая некую правоту моей тирады. Потом уже в вышедшей книжечке, я прочёл этот юбилейный стих и, фигурально говоря, охнул. Блестящее стихотворение, исполненное иронии и тончайшего сарказма. «Люда, а тот твой юбилейный стих необычайно хорош» – покаялся я и прочёл его тут же наизусть. Она порозовела, пальцами коснулась моего локтя, — «Знаешь, он его показал профессионалу (т.е. юбиляр показал стих). А тот прочёл, хмыкнул и недоумённо спросил: это что, ваши   химики пишут такие стихи? — А он ответил: Мм-м-м-да, пишут такие». Видно было, что моё запоздалое признание стиха порадовало её.

Скоро 17 лет, как нет Л.Н. Денисовой. Тот юбилейный вечер (как она, ослабевшая от болезни, переживала, готовясь к нему «…ты только не отходи далеко, а то…»). Битком зал большой гостиной, ликование, цветы, аплодисменты, автографы, просьба почитать ещё. Похорошела лицом, заулыбалась Дюпон.

Вспоминаю Л.Н. и Н.Т. Денисовых, дорогих моих спутников по жизни до сих пор. Они недалеко от меня и всегда вместе. И часто при этом воспоминании возникает в сознании образ заброшенного цветущего куста белой сирени.  

Черноголовка, 18.10.2016 г.                                                   В.М. Соляников

Поэзия Московского университета от Ломоносова до…

Людмила Денисова.   Людмила Николаевна Денисова (до замужества Воробьева, псевдоним Тереза Дюпон)
25.VIII 1936, Дубовка Волгоградской обл. – 5.I 2000, Черноголовка.
Работала научным сотрудником Института химической физики в Черноголовке (ИФХЧ РАН), кандидат химических наук. Окончила химический факультет МГУ.

Автобиография

     Я родилась давно. Первое свое стихотворение сочинила, стоя в бескрайней очереди за сахаром в родном Саратове, зимой. Оно так и называлось: «Зима». Послала его в «Мурзилку». Мне вежливо отказали под предлогом, что это холодное время года кончается и, скорее всего, больше никогда не наступит, Два года спустя, все в той же очереди, наблюдала лихачей, которые большими скачками продвигались к заветному прилавку по плечам и головам людей. Очередь колыхалась всей массой. Написала стих об этом впечатляющем происшествии, послала в «Пионерскую правду». Мне опять отказали, посоветовав писать только о том, что я вижу «своими глазами».
     Когда я выросла и поняла, что то, что я вижу «своими глазами», никогда не напечатают, я малодушно поступила на химический факультет МГУ, где вышла замуж и выучилась на химика. Родила двоих сыновей, и мы их вырастили. Защитила диссертацию. Теперь в очередях за сахаром больше не стою (подорожал сахар). Из-за образовавшегося досуга пишу стихи. Пока все.

Л.Н.Денисова
1993

Дополнение к автобиографии

     Людмила Николаевна Воробьева (в замужестве Денисова) родилась в г. Дубовке Волгоградской обл. Все детство и юность прошли в Поволжье, что нашло свое отражение в стихах. В начале войны семья переехала в Саратов, где прошли школьные годы. Стихи сочиняла с детства, например в возрасте четырех лет:   Мама Зина мне купила
Заводного крокодила.
Я пущу его на волю,
Пусть укусит папу Колю.
     В 1954–60 училась на химфаке МГУ. В университете сочиняла для спектаклей студенческой самодеятельности (см., например, [Воробьева 2007]).
     За время жизни в Черноголовке было написано много стихотворных поздравлений к праздникам и юбилеям, а также сатирических стихов на злобу дня, с которыми Людмила Николаевна выступала на вечерах. Стихи были популярны в Черноголовке, но постоянно были и неприятности с начальством в советское время. Попытки публикаций в центральной прессе в эпоху перестройки быстро выявили полную безнадежность этой затеи.

Н.Н.Денисов
2010
  

Источник: Денисова, Людмила Автобиография. Дополнение к автобиографии: Текст [электронный ресурс] / Людмила Денисова; Н.Н. Денисов // Поэзия Московского университета: от Ломоносова до…, 2000-2010. – Точка доступа: http://www.poesis.ru/poeti-poezia/denisova/biograph.htm. — (дата обращения: 12.04.2021)

«Сказки и были Терезы Дюпон». Вечер, посвященный творчеству Людмилы Денисовой в Большой гостиной Дома ученых

(21.02.2018 )

Химик по профессии, поэт по призванию. И поэт очень талантливый! В её творчестве вся история Черноголовки. Не описание событий, а история внутреннего состояния людей, переживаний. Её стихи – зеркало душевно-духовного перелома 90-х. Вечер, посвященный творчеству Людмилы Николаевны Денисовой, прошел в Большой гостиной 21 февраля.

Когда собирался зал Большой гостиной, я услышала обрывок фразы одной из входивших зрительниц: «Мы идем на встречу с нашей молодостью»… Я не была знакома с нею лично, не присутствовала ни на одном из высоких собраний, где она блистала своим остроумием, не сидела с Денисовой и её друзьями на кухне с гитарой и острыми разговорами… Но  ощущение того, что я хорошо знаю этого человека, нахлынуло на меня, когда впервые прочла от корки до корки «Черноголовские хроники Терезы Дюпон».

Многочисленные беседы с людьми, лично знавшими Людмилу Николаевну, поразили разнообразием оценок – у каждого Денисова была своя. Оказалось, что очень многие прекрасно помнят эпизоды её выступлений на концертах в Доме Ученых, при имени Терезы Дюпон у большей части моих собеседников лица озарялись улыбкой! Не у всех, конечно, — видимо, сатириком она тоже была не слабым, а значит, очень точным.
Наш рассказ о Терезе Дюпон 21 февраля был построен традиционно: факты  биографии излагали ведущие Надежда Панарина и Анна Сучкова, события жизни переплетались с поэтическими текстами. Анна Федорова прочла посвящение «Памяти моей первой учительницы Бахметьевой Надежды Георгиевны» — начало школьной жизни поэтессы пришлось на военное время (и сразу профессионально-точная поэтическая деталь «шинель – почти Шанель» в описании платья учительницы, сшитого из фронтовой материи). «Памяти отца моего Воробьёва Николая Ивановича» исполнила Надежда Смольянинова. Отец, профессор химии, всегда был для Людмилы кумиром, в большой степени её поступление на химфак МГУ было обусловлено желанием порадовать его. Однажды Терезе Дюпон приснилось, что это ей принадлежат потрясающие строки «Белеет парус одинокий…» — Даша Куликова очень точными интонациями передала горько-ироничный поэтический диалог с редактором…
Хорошо знавшие Людмилу Николаевну охотно цитировали её молниеносные четверостишия – импровизации в адрес коллег, её остроумие было бесспорно, но слушая Анну Сучкову, произносящую строки: «За редким исключением все цари Инакомыслие с Наукой не любили. Христа замучили…» — понимаешь, как глубоко и больно переживала поэтесса перипетии «лабораторной жизни» 90-х: Доказывай, что ты гораздо лучше, а, главное, нужней своих коллег.
Псевдоним Тереза Дюпон родился из увлечения французским языком. Занятиям этим Людмила Николаевна отдавалась самозабвенно, мечтала побывать в Париже, разучивала французские баллады. Песня на французском языке в прон­зительном исполнении Ольги Мартыновой в сопровождении фотографий и картин с видами Парижа, который так и остался мечтой поэтессы, вызвала длительные аплодисменты, как и выступление Романа Баранова со стихотворением «На семи ветрах».
Людмила Николаевна была красивой, статной женщиной, но очень несправедливо критично относившейся к своей внешности. И эту двойственность ощущений прекрасно передала в стихотворениях «Разговор велюровой шляпы с её обладательницей» и «Автопортрет» Галина Ахмеджанова.
«Стихи и сказки из сундука бабушки Терезы» — вторая книга Денисовой, именно книга с прекрасными иллюстрациями художницы Екатерины Гурьевой, выпущенная редакционно-издательским отделом химфизики. Состоялась презентация книги в Большой гостиной. Это был удивительный вечер. Собравшаяся детвора тут же выучили по стишку, кто как смог, дети читали со сцены.
Тогда Людмила Николаевна была счастлива. Как бы была она рада, если бы увидела сегодняшних юных артистов, представивших в лицах маленькие истории из ее «Сундука», — Егора и Даниила Сальниковых, Машу Смирнову и Соню Безрукову, Таню Ульянченко!
Хочется отметить нашего сценариста и исполнительницу нескольких стихотворений – Надежду Панарину. Она отстаивала каждый текст, объясняя необходимость его включения в программу. Последним аргументом всегда была фраза: «Я в эти стихи просто влюбилась!»
Особую душевность вечеру придали рассказы друзей поэтессы: Михаила Дроздова, Людмилы Гурьевой и Вячеслава Солянникова. Последние дуэтом исполнили песни, написанные Вячеславом Марковичем на стихи Людмилы Денисовой «Береза» и «Я не заметила, как отцвела сирень»; песни, которые они когда-то пели все вместе.
Выступил сын Людмилы Николаевны – Николай Николаевич Денисов, выходили к микрофону сослуживцы, соседи.
Все детали воспоминаний лишь ещё сильнее подчеркивали то, что постулат «Человек жив, пока его помнят» к ней уже не относится. Её стихи обладают общечеловеческой мудростью, они останутся понятны и близки читателю вне временного и поколенческого контекстов. Великая сила обобщения мысли, выраженной в точных художественных образах, особенно в её поздних стихах, позволяет большой части читающих людей сказать, что это их собственное понимание жизни. Замечательная бабушка Тереза, надежный друг, прекрасная женщина, автор остроумнейших спичей навсегда вошла в историю нашего города, как талантливая поэтесса Тереза Дюпон, легенда Черноголовки — Людмила Денисова.

Наталия Лукашенко

Источник: Лукашенко, Наталья Петровна Сказки и были Терезы : Текст [электронный ресурс] / Наталия Лукашенко // Городская Черноголовская Муниципальная Библиотека, 2018 . — Точка доступа: https://chgbiblio.ru/archives/21456 . — (дата обращения: 12.04.2021)    

Книги Людмилы Денисовой

Денисова, Людмила Николаевна Черноголовские хроники Терезы Дюпон [Текст]: стихи / Людмила Денисова. — Черноголовка : Редакционно-издательский отдел ИПХФ РАН, 1993. -76 с.

Денисова, Людмила Николаевна Стихи и сказки из сундука бабушки Терезы [Текст] / Л. Н. Денисова. — Черноголовка: ИПХФ РАН, 1999. — 90 с.

Врач-фитотерапевт, академик ЕАЕН и РАЕН, к.м.н. К.А. Трескунов о Терезе Дюпон — Людмиле Николаевне Денисовой и её стихотворении «Лекция о пользе сырых растений»

Из книги К.А. Трескунова «Записки фитотерапевта» кн. 2: «Многие читатели «Записок» заинтересовались Терезой Дюпон, ее сочным юмором по поводу Карпа Абрамовича и его трав, они просят рассказать во второй части «Записок фитотерапевта», откуда она, француженка, знает автора, просят включить полностью лекцию «О пользе сырых растений».

Эта история началась с того, что в начале семидесятых годов я ходил по лабораториям Института химической физики в Черноголовке и читал лекции о пользе растений. Меня слушали внимательно, но никто не записывал услышанное ими. Но вот однажды я обратил внимание на кандидата химических наук Людмилу Николаевну Денисову. Меня приятно удивило то, что она во время моей лекции, не поднимая головы, строчит конспект. Я подумал: вот молодец, заинтересовалась. И вот в один из дней перед приемом больных моя помощница медсестра Анастасия Леонтьевна Сеняткина говорит мне:

— Карп Абрамович, вчера в Доме ученых Людмила Денисова читала стихи про Вас и ваши травы, все заливались слезами от смеха.

Конечно, мне неудержимо захотелось прочесть о себе. По телефону я стал просить Людмилу Николаевну подарить мне экземпляр ее произведения. Она обещала, но все тянула с его передачей мне. Наконец объяснила, что боится меня обидеть. На что я ответил, что наоборот, польщен ее вниманием к моей персоне. На другой день «Лекция о пользе сырых растений» была у меня. Стихи очень понравились и моей жене Альбине Михайловне. В ее артистических устах они зазвучали светлым и радостным гимном травам. Родные, друзья и знакомые в Черноголовке, Москве, Калининграде, Саратове, Алма-Ате и Владивостоке неизменно сопровождали ее чтение дружным смехом и аплодисментами. «Лекцию» переписывали, размножали и развозили по городам и весям.

В 1991 г. на страницах первого номера «Черноголовской газеты» вместо Людмилы Денисовой появилось имя Терезы Дюпон. В 1993 г. в Черноголовке вышла поэтическая книга «Людмила Денисова. Черноголовские хроники Терезы Дюпон». В эту книгу вошли «Избранные места из лекции о пользе сырых растений». К моему сожалению, выбраны были не самые лучшие места, поэтому привожу «Лекцию» в первозданном виде.

Лекция о пользе сырых растений.

«Человек появился позже подорожника, весной он очень вкусный. Вначале человек культивировал сорняки (лебеда, крапива, лопух) и ими питался» — К.А. Трескунов

25.09.1976 года. Черноголовка.

Тереза Дюпон.

         Наш Карп Абрамыч Трескунов  
         105 ночей провел без снов. 
         Узнал: откуда ветер дует 
         И вот что он рекомендует: 
         Возьмите божий одуванчик,  
         Цветочек сдуньте, лист в карманчик, 
         А после, говорит маэстро, 
         Возьмите соли марки “экстра” 
         Листочки растолките в ступе 
         И вы забудете о супе. 
         Держите листики в запасе 
         И вы забудете о мясе. 
         Лапчатка, зверобой, душица 
         Должны всегда у вас сушиться. 
         А вот еще совет простой: 
         Калгана на спирту настой 
         С утра три ложки для зарядки 
         И польза, и калган в порядке. 
         А съешь полыни метр погонный, 
         Эффект получишь ветрогонный. 
         Еще трава медвежья дудка 
         Полезна жутко для желудка. 
         Вот птичка склевывает спорыш, 
         А ты на это только смотришь. 
         Рвать то, что склевывает птичка 
         Весьма полезная привычка. 
         Наш Карп во сне и наяву 
         Ночами косит трын-траву 
         И в свой трактат вписал главу 
         О пользе зелий приворотных 
         И для людей, и для животных. 
          Вы замечали как у корта 
         Поборник теннисного спорта 
         Маститый доктор Королёв 
         Пасется в тишине дерёв? 
         Он поедает все новинки, 
         Не пропуская ни травинки. 
         Он истребил весь местный клевер 
         И продвигается на север. 
         Баркалов в стороне японской 
         Ел с аппетитом щавель конский, 
         А Дремин в заграничном рейсе 
         Глотал сырые эдельвейсы. 
         А патриарх Эмануэль, 
         Среди далеких нам земель, 
         Почти всегда возил в кармане 
         Настой шалфея и ромашки. 
         Ведь говорил мне Карп Абрамыч, 
         Советовал: попейте на ночь 
         Настой из васильков лазурных, 
         Растущих на полях культурных, 
         Готовьте на зиму сенаж 
         Душе – покой, кишкам – дренаж. 
         Есть сорняки куда полезней, 
         Чем жить всю жизнь в тисках болезней! "  

Источник: Карп Абрамович Трескунов о стихотворении Людмилы Денисовой: Текст [электронный  ресурс] / Карп Абрамович Трескунов // Фитотерапия. - Точка доступа: http://www.treskunov.ru/recenzii/o_Tereze_Dyupon.html . - (дата обращения 12.04.2021)

Стихотворение «Жалобы говорящего попугая Кеши» Людмилы Денисовой читает Ксюша Вяселева

Городской этап Всероссийского детского конкурса чтецов «Живая Классика»-2021

11 марта в библиотеке прошел городской этап Всероссийского детского конкурса чтецов «Живая Классика». В конкурсе приняли участие учащиеся в трех возрастных категориях.

Мероприятие открыла директор библиотеки Наталья Петровна Лукашенко
Жюри Конкурса: Сычева Юлиана Сергеевна – эксперт отдела народного образования Администрации г. Черноголовки, Спирькова Светлана Васильевна —  заместитель директора по учебной части ЧДШИ им. Е.П. Макуренковой, Куликова Ольга Александровна – художественный руководитель «Гамма», Проскурина Ольга Борисовна и Сучкова Анна Андреевна — читатели библиотеки.

Мильникова Алина — младшая возрастная группа. Э. Пашнев «Девочка и аллеи»
Ульянченко Татьяна — старшая возрастная группа. Е. Гришковец «Прощание с бумагой»
Любезнова Юлиана — младшая возрастная группа. Л. Мантгомери «Энн из зеленых крыш»
Белова Дарья — младшая возрастная группа. М. Москвина «Пирамида»
Безрукова Софья — средняя возрастная группа. Е. Гришковец «Прощание с бумагой»
Русанова Урсула — средняя возрастная группа. Б. Акунин «Черный город»
Хазиева Эвелина — младшая возрастная группа. В. Драгунский «Бы»
Нюнин Савелий — средняя возрастная группа. В. Машков «Между А и Б»
Тарукина Ульяна — младшая возрастная группа. В. Шишков «Портрет»
Красуля Кирилл — младшая возрастная группа. «Застава богатырская или встреча Ильи Муромца с жидовином»
Михайлова Евгения — средняя возрастная группа. Л. Андреев «Рассказ о семи повешенных»
Юсков Матвей — средняя возрастная группа. Э.-М. Ремарк «Три товарища» (отрывок)

Афиша

Неделя детской книги:
25.03.2024. «По следам Красной Шапочки»-мероприятие. Детский отдел. 12:30
27.03.2024. «Сказки Матушки Гусыни»-игра-викторина. Детский отдел. 17:30
29.03.2024. «Спящая красавица»-мероприятие. Детский отдел.12:30
29.03.2024. «Радость быть читателем» -закрытие Недели детской книги (чаепитие, конкурсы, награждение активных участников). Детский отдел.

27.03.2024. Международный день театра: «Театральные загадки»-игра-викторина. Макаровская сельская библиотека

27.03.2024. «Тайна и магия книг Дмитрия Емца» -онлайн-игра к 50-летию писателя. Детский отдел.

Студия «Художественное слово»

Занятия студии по понедельникам с 15:30

Курсы Компьютерной грамотности

Занятия проводятся по вторникам  с 11:00

Клуб «В кругу друзей»

Занятия клуба по вторникам с 19:00

Черноголовский историко-краеведческий клуб

Заседания один раз в месяц

Время работы

Библиотека обслуживает читателей:
Понедельник с 9:00 до 19:00, обед с 13:30 до 15:00;
Вторник с 9:00 до 19:00, обед с 13:30 до 15:00;
Среда с 9:00 до 19:00, обед с 13:30 до 15:00;
Пятница с 9:00 до 19:00, обед с 13:30 до 15:00;
Суббота с 12:00 до 18:00, без обеда
четверг, воскресенье — выходные дни
Последняя суббота месяца — санитарный день

Телефоны:
Директор 49-512;
Абонемент 2-22-89;
Детский отдел 2-56-21
Электронная почта: chrg_library@mosreg.ru

График работы Ботовской сельской библиотеки:
Вторник – с 11:30 до 19:00, обед с 14:30 до 15:00
Среда — с 11:30 до 19:00, обед с 14:30 до 15:00
Четверг — с 10:30 до 19:00, обед с 14:30 до 15:00
Пятница — с 11:30 до 19:00, обед с 14:30 до 15:00
Суббота — с 11:30 до 19:00, обед с 14:30 до 15:00
Воскресенье, понедельник – выходные дни
Последний четверг месяца — санитарный день

График работы Макаровской сельской библиотеки:
Вторник — с 11:00 до 19:00, обед с 14:00 до 15:00
Среда — с 11:00 до 19:00, обед с 14:00 до 15:00
Четверг — с 10:00 до 19:00, обед с 14:00 до 15:00
Пятница — с 11:00 до 19:00, обед с 14:00 до 15:00
Суббота — с 11:00 до 19:00, обед с 14:00 до 15:00
Воскресенье, понедельник – выходные дни
Последний четверг месяца — санитарный день

Календарь

Март 2024
Пн Вт Ср Чт Пт Сб Вс
 123
45678910
11121314151617
18192021222324
25262728293031
Яндекс.Метрика