Home » Posts tagged 'Ольга Берггольц'
Ольга Берггольц
Блокадная Мадонна
Поэзия Ольги Берггольц – поэзия большого, страстного сердца, высоких гражданских страстей, тяжких испытаний и духовного подвига.
«Жизнь моя, как и большинства моих современников, счастливо сложилась, что все главные даты её, все, даже самые интимные события, — совпадают с главными датами и событиями жизни нашей страны и народа, и одно переходит в другое. Я родилась в Петербурге за Невской заставой 16 мая 1910 года, именно там начала бить маленькая струйка, которая называется моей жизнью».
«Заветной мечтой моей матери было, чтоб мы – я и сестра,- вырастая, становились всё больше похожими на «тургеневских девушек». Нет, «тургеневской» девушки из меня решительно не получилось».
Первый муж, поэт Борис Корнилов, расстрелян. Второй, Николай Молчанов, умер от голода в блокаду. Арест и тюрьма. 171 день тюрьмы в 1938-1939г.г. Две дочери умерли ещё до ареста. Ирине не было восьми лет, Майе – года. Третий ребёнок, которого ждала Берггольц, не родился: его сгубила тюрьма.
«Нет, судьба меня не обижала,
Щедро выдавала, что могла:
И в тюрьму ежовую сажала,
И в психиатричку привела»
«Душевная рана наша, моя и Николая, зияла и болела нестерпимо. Мы ещё не успели не только понять что-либо, но и ощутить во всей мере свои утраты и свою боль, как грянула Великая Отечественная война, начался штурм и затем блокада Ленинграда».
«Я пробыла в городе на Неве всю блокаду. Николай умер от голода в 1941г. То, что мы останемся в Ленинграде, как бы тяжело ни сложилась его судьба, — это мы решили твёрдо, с первых дней войны. Я должна была встретить испытание лицом к лицу. Я поняла: наступило моё время, когда я смогу отдать Родине всё – свой труд, свою поэзию. Ведь жили же мы для чего-то все предшествующие годы».
«Мы предчувствовали полыханье
Этого трагического дня.
Он пришёл. Вот жизнь моя, дыханье.
Родина! Возьми их у меня».
Что означало быть писателем в годы войны и ленинградской блокады? Означало это не бояться ни смерти, ни германской виселицы.
«Я никогда героем не была,
Не жаждала ни славы, ни награды.
Дыша одним дыханьем с Ленинградом,
Я не геройствовала, а жила…»
Её называли «блокадной Мадонной». Она была красива той особой просвещённой красотой, которая несет на себе печать духовности и самоотверженности: правильные черты лица, светлые, словно светящиеся волосы, большие серые глаза, умный спокойный взгляд.
По распоряжению горкома партии Ольга Берггольц была прикреплена к городскому Радиокомитету и выступала по радио почти ежедневно во всевозможных жанрах, обращаясь к героическому Ленинграду. «Ленинградская поэма», «Февральский дневник» — сами названия её стихов говорят нам о дневниковом характере её творчества. День за днем, месяц за месяцем ведет она для измученных людей свой поэтический дневник. У них одни страдания, одна боль, одна судьба, одно ожидание победы.
«Я говорю с тобой под свист снарядов,
Угрюмым заревом озарена.
Я говорю с тобой из Ленинграда,
Страна моя, печальная страна…»
«Сплошь и рядом оказывалось, что у ослабевшего, полуумирающего ленинградца существует только одна форма связи с внешним миром – это «тарелка» радио. Отсюда, из этого чёрного круга на стене, доходили до человека людские голоса: значит, где-то за стенами его дома живут люди, живет город, страна, они борются, они сопротивляются… Только одно радио в те дни утоляло неумирающую потребность людей в искусстве»
Даже если радио не говорило, а только стучал метроном, и то было легче: это означало, что город жив, что сердце его бьётся.
«Враги думали, что после всех мук, которым они подвергли и ещё подвергнут наш город, мы будем страшиться Ленинграда, но нам ли бояться тебя, родной город, закаливший нас, подаривший нам новые силы, новую дерзость, новую мудрость?»
«Нам от тебя теперь не оторваться.
Одною небывалою борьбой,
Одной неповторимою судьбой
Мы все отмечены. Мы – ленинградцы»
Именно Ольге Берггольц принадлежит скорбная честь создать слова, навеки высеченные на гранитной стене Пискарёвского мемориального кладбища.
«Здесь лежат ленинградцы.
Здесь горожане — мужчины, женщины, дети.
Рядом с ними солдаты-красноармейцы.
Всею жизнью своею
Они защищали тебя, Ленинград,
Колыбель революции.
Их имён благородных мы здесь перечислить не сможем,
Так их много под вечной охраной гранита.
Но знай, внимающий этим камням,
Никто не забыт и ничто не забыто"
Кончилась историческая эпопея, длившаяся 900 дней и ночей. В ней переплавились судьбы людей, но одно было неизменно: судьба поэта и судьба Родины соединились навсегда, породнившись величайшим сопереживанием небывалого, единением всех духовных сил, общим волнением сердца. Всю жизнь потом Ольга Берггольц будет полна этим неизгладимым ощущением пережитого.
Её поэтическая судьба, как и подобает истинно поэтической судьбе, всей своей неповторимой исключительностью подтверждает вечную истину, что подлинный поэт не может быть не народным, не гражданственным.
О трудной и прекрасной по своей человеческой отзывчивости судьбе О. Берггольц очень точно написал её товарищ поэт Анатолий Чивилихин:
«…Но снайперы и командармы,
Ожесточённые войной,
Частицей сердца благодарны
Сердечной женщине одной,
Что говорить могла с народом
О нас о всех, как о себе,
Ревнивая к его невзгодам,
К его страданьям и борьбе»
Литература:
- Шишкина, Е.А. Блокадная мадонна / Е.А. Шишкина //Читаем, учимся, играем. — 2014. — №11. — С. 37-40.
- Зархи, С.Б. От сердца к сердцу / С.Б. Зархи // Читаем, учимся, играем. — 2010. — №2. — С. 30-47.