12 апреля 1823 года родился Александр Николаевич Островский.
Родители Александра были выходцами из духовенства. Жили Островские в Замоскворечье – в тихом, уютном и, как говорили, самом благочестивом уголке Москвы, где на каждом шагу церковь, в палисадниках сирень, а из домов пахнет какими-нибудь кулебяками.
Николай Фёдорович, отец Островского, не пошел по духовной стезе, он стал судейским стряпчим и в 1838 году, дослужившись до коллежского асессора, получил дворянство, полагавшееся чиновникам 8-го класса и выше.
Как вспоминал друг А.Н. Островского Николай Берг, в доме Островских «с утра до ночи толклись купцы, решая разные свои вопросы», в том числе вопросы банкротства; «Не мудрено, что язык купцов стал некоторым образом его языком. Он усвоил его себе до тонкости».
Мама будущего драматурга занималась детьми. У детей были учителя танцев и пения, маленький Саша учил французский и немецкий. Любовь Ивановна умерла, когда ему было всего восемь лет. Когда Александру было тринадцать, отец снова женился на шведской баронессе Эмилии фон Тессин. Об отношениях подростка с мачехой сведения сохранились самые противоречивые; впрочем, она со всей серьезностью отнеслась к образованию детей.
Еще в гимназии Александр увлекся литературой и театром, играл в драматическом кружке и с восторгом рассказывал товарищам о знаменитых актерах, которых видел в театре. В 17 лет он окончил гимназию и по требованию отца поступил в Московский университет на юридический факультет.
Он стал пропускать занятия, часто ради театральных спектаклей, затем несколько раз пересдавал экзамен по римскому праву и так и не сдал его, после чего был отчислен из университета. С этого момента начался затяжной конфликт отца и сына, который продолжался до самой смерти Островского-старшего.
Островский-канцелярист и первые пьесы
Александр Николаевич Островский прослужил в судах 17 лет. Говорят, писателю нужно «узнать жизнь»; в этом смысле у Островского была огромная практика – столько разных людей он видел, столько жизненных перипетий.
Первая его пьеса, которую он с успехом читал у профессора Шевырева в 1847 году, «Семейная картина» (сначала она называлась «Картина семейного счастия»), изображала купеческую семью Пузатовых, где 19-летнюю девушку брат хочет выдать замуж за старика-купца. Брат прекрасно знает, что жених – отъявленный плут, но уверен, что сможет его перехитрить и всучить ему негодное приданое. Между тем будущая невеста и жена брата отпрашиваются в монастырь на богослужение, но отправляются гулять.
Цензор дал резко отрицательный отзыв об этой пьесе: «Судя по этим сценам, московские купцы обманывают и пьют, а купчихи тайком гуляют от мужей». Пьесу запретили к постановке, и лишь много позже драматург получил разрешение ее поставить.
Но свой литературный стаж он отсчитывал от дня чтения пьесы у Шевырева: «Самый памятный для меня день в моей жизни 14 февраля 1847 года. С этого дня я стал считать себя русским писателем и уже без сомнений и колебаний поверил в свое призвание».
Запретили и другую его пьесу, с которой он по-настоящему вошел в литературу, «Свои люди – сочтемся», опубликованную в 1850 году в «Москвитянине». Основой для нее стали многочисленные дела о банкротстве, с которыми он имел дело в суде. Пьеса сначала так и называлась – «Банкрот», «Несостоятельный должник». При чтении пьесы «Свои люди – сочтемся» присутствовал Гоголь; Погодин, редактор «Москвитянина», передал Островскому добрый гоголевский отзыв о пьесе. С этих пор Островский вошел в узкий круг молодых авторов «Москвитянина».
Купеческая среда в его пьесах рождает самых разных героев – смешных, глупых, самовлюбленных, страшных, гордых или склонных к подхалимству, трусливых или отчаянных. Особенно хороши у него в пьесах молодые купеческие дочки и жены: ведь в каждом театре есть примадонна, и ей нужна хорошая роль.
Любовь в жизни А.Н. Островского
Некоторые исследователи считают, что прототипом для одной из таких сильных и страстных натур, Параши из «Горячего сердца», стала гражданская жена Островского Агафья Ивановна, с которой он познакомился в 1849 году и союз с которой стал еще одним поводом для конфликта с отцом.
Ученые полагают, что ее родители были крепостными, которые смогли выкупить себя из неволи, и женитьба на ней была бы мезальянсом для относительно новоиспеченного дворянина Островского. Отец требовал расстаться с ней, Агафья уже была беременна, Александр Николаевич не захотел ее оставлять.. Отец денег не давал, он жил своими судебными и литературными заработками. Об Агафье Ивановне современники говорят как о милой, симпатичной, доброй, но невидной замоскворецкой мещанке. Мы ведь долгое время даже не знали ее фамилии, пока не нашлась в церковных книгах прихода запись об ее отпевании. Она оказалась самой простой — Иванова. Она долго болела, тихо страдала, хоронила детей.
Агаша тяжело болела, когда на Островского напала зачарованность бодрой и веселой Любовью Павловной Никулиной-Косицкой — это было каким-то помрачением ума. Она — актриса замечательного жизнелюбия и здоровья, голосистая певунья, очень правдивая и на сцене, в своих ролях, и в жизни. Он же для нее и с нее написал Катерину Кабанову в «Грозе». В основу монологов Катерины о ее детстве легли воспоминания актрисы; она много рассказывала писателю о себе. Она стала первой Катериной Кабановой и задала тон, мысль, интонацию всем последующим исполнительницам этой роли на русской сцене XIX столетия.
После смерти Агафьи Ивановны Александр Николаевич женился на Марии Васильевне Бахметьевой — актрисе не первого ряда, яркой, красивой, цыганистого облика, домовитой, отчасти властной, хозяйственной, и прожил с ней до конца жизни вполне благополучно.
Герои Островского
За всю жизнь Александр Николаевич написал 48 оригинальных пьес. Его персонажи внутренне соразмерны человеку, сидящему в зрительном зале, — не герои, не мыслители, не святые подвижники, не гении, а просто люди. Герой Островского — всякий любой человек, и измеряется он не его способностями, не карьерным ростом, не статусом, не происхождением и тем более не его финансовой состоятельностью, он измеряется нормой человечности, и эта норма неколебима, она задана христианским пониманием личности. А.Н. Островский пошел тем же путем, которым в прозе шел Тургенев, а в поэзии Некрасов: все они учили русскую литературу говорить о незнатном человеке в первую очередь как о человеке, не обращая внимания на сословия, классы, чины, звания.
Я – все: и академия, и меценат, и защита
«Другие искусства имеют школы, академии, высокое покровительство, меценатов; для драматического искусства покровительственным учреждением должен бы быть императорский театр, но он своего назначения давно не исполняет, и у русского драматического искусства один только я. Я – все: и академия, и меценат, и защита».
Если мы посмотрим на труды А.Н. Островского, посвященные постановке театрального дела, – мы увидим там и подробную программу обучения актеров, и записки о цензуре, и обсуждение авторских прав, и проекты театральных уставов, и документ об обязанностях заведующего репертуарной частью…
Он входил во все подробности, зная театр досконально. Именно поэтому в 1881 году он вошел в состав Комиссии для пересмотра законоположений по всем частям театрального управления.
В следующем году, когда Островский отмечал 35-летие творческой деятельности, Гончаров написал ему: «Литературе Вы принесли в дар целую библиотеку художественных произведений, для сцены создали свой собственный мир. Вы один достроили здание, в основание которого положили краеугольные камни Фонвизин, Грибоедов, Гоголь. Но только после Вас мы, русские, можем с гордостью сказать:
«У нас есть свой русский национальный театр. Он по справедливости должен называться «Театром Островского»».
В конце концов, в 1885 году Александра Николаевича назначили заведующим репертуарной частью московских театров и начальником театрального училища; по сути дела, это означало принять на себя командование всем русским театром.
На этом посту он не успел ничего сделать: был немолод и нездоров; про назначение это горько сказал – мол, дали белке воз орехов, когда зубов не стало.
Он проработал на этом посту полгода; в мае уехал в имение Щелыково, надеясь отдохнуть, поработать, завершить перевод Шекспира, – и в самом начале лета, 2 июня, умер от разрыва сердца. Или, может быть, от усталости: почти полсотни пьес, 20 с лишним переводов и все здание русского театра.
Источники: Федоренко, Елена Островскому — 200: «Дурного хорошим не назовешь» / Елена Федоренко, Нина Шалимова // Культура : электронная газета, 2023. — Текст : электронный. — URL: https://portal-kultura.ru/articles/books/349283-ostrovskomu-200-durnogo-khoroshim-ne-nazovesh/. — (дата обращения: 11.04.2023);
Лукьянова, Ирина Александр Островский: «Я и есть русский театр» / Ирина Лукьянова // Милосердие, 2023. — Текст : электронный. — URL: https://www.miloserdie.ru/article/aleksandr-ostrovskij-ya-i-est-russkij-teatr/. — (дата обращения: 11.04.2023);