Вспомним всех поименно,
горем вспомним своим…
Это нужно —
не мертвым!
Это надо —
живым!

Р. И. Рождественский

В героическую историю нашей страны навечно вписана дата 27 января 1944 года. В этот день, 80 лет назад, была прорвана блокада Ленинграда. Этой памятной дате было посвящено сегодняшнее мероприятие.

Ученики 5 и 7 классов Черноголовской школы совершили историческое путешествие длиной в 80 лет, чтобы вспомнить страшные события блокадного Ленинграда.

Ребята вспомнили: как маленькие ленинградцы рядом со взрослыми в блокадном городе сражались с голодом, холодом, смертью, о Дороге Жизни через Ладогу, о том, как жил и как выжил город-герой и что значили в то время хлебные карточки для ленинградцев.

Мероприятие «Час мужества пробил…»

Также прозвучал рассказ о судьбе юной ленинградки Тани Савичевой, чей дневник является одним из свидетельств преступлений фашизма: голодающая девочка записывала в блокнот даты смерти от голода всех своих родных. Таня стала символом тех страданий, которые перенесли жители блокадного Ленинграда.

Мероприятие «Час мужества пробил…»

История прорыва Блокады — это история подвига советского народа. Но подвиг народа складывался из личных подвигов людей, вступавших в отчаянную схватку с врагом каждый на своём участке борьбы.

Из представления к медали «За боевые заслуги» на ефрейтора Зобина Якова Львовича: «За период службы показал себя дисциплинированным, энергичным, требовательным к себе бойцом, отзывчивым товарищем. Будучи слепым, отлично изучил материальную часть звукоулавливателя и работу на нём».

Ефрейтор Яков Зобин, призванный в 1942 году на службу ПВО Ленинграда, был одним из 12 уникальных незрячих солдат, оборонявших город на Неве во время блокады.

Эта удивительная история началась в конце 1941 года, когда вокруг Ленинграда сжалось вражеское кольцо.

Советским войскам удалось не пустить противника в город, однако Ленинград подвергался постоянным авианалётам и артиллерийским ударам. Чтобы спасти город от бомбёжек, силам ПВО требовалось предотвратить внезапное появление противника. Но как это сделать?

Эксперимент

Современных радаров в армии (разумеется) не было, эксперименты с первыми подобными разработками шли, но обеспечить оборону Ленинграда ещё не могли.

На исходе 1941 года в Ленинград поступили так называемые звукоулавливатели. Приборы эти состояли из системы труб различного размера, которые позволяли услышать гул приближающихся самолётов противника на большом удалении. Но главным в этой системе был всё-таки человек, а не прибор. Звукоулавливатель мог быть по-настоящему эффективен только тогда, когда с ним работал человек с отличным слухом. Причём не просто отличным, а уникальным.

Изначально со звукоулавливателями работали обычные бойцы, но результаты не слишком радовали командование.

И однажды в штабе ПВО Ленинграда кто-то из офицеров, вспомнив рассказ писателя Короленко «Слепой музыкант», предложил:

– А давайте попробуем в качестве «слухачей» слепых! У них же слух особенный!

Большинство отнеслось к идее скептически, но в условиях блокады нельзя было пренебрегать никакими возможностями. На эксперимент было дано добро.

Жёсткий отбор

К тому времени в Ленинграде оставалось около 300 незрячих. Остальных успели эвакуировать — в блокадном городе остались только те, кто добровольно отказался его покидать.

Незрячие Ленинграда не были иждивенцами. Они трудились на заводах, выступали с концертами в госпиталях, то есть по мере сил помогали бороться с врагом. Поэтому, когда ПВО города объявило набор незрячих добровольцев для службы «слухачами», заявления подали практически все слепые, которые на тот момент находились в Ленинграде.

Однако военные провели строжайший «отсев» кандидатов. Для начала отказали женщинам, потом провели тщательный медицинский отбор. Будущий «слухач» должен был иметь очень хороший слух и достаточно крепкое здоровье, чтобы переносить предстоящие многочасовые нагрузки.

Так были отобраны 30 кандидатов, из которых затем выбрали 20 наиболее способных. Эти два десятка незрячих были отправлены на обучение. Ведь мало просто услышать звук, надо чётко его идентифицировать, определить, на каком удалении от города находятся вражеские самолёты…

В действующую армию в 1942 году были определены 12 лучших незрячих «слухачей». Одним из первых и стал Яков Зобин, которому исполнилось 28 лет.

Слухачи слышали врага за десятки километров

В расчёт звукоулавливателя входили два бойца: зрячий и слепой. Первый медленно поворачивал трубы аппарата в разные стороны, а второй должен был слушать и услышать врага.

Результат превзошёл все ожидания. И без того отличных слух незрячих бойцов во время службы на звукоулавливателе стал стремительно развиваться в нужном направлении.

Через несколько месяцев Яков Зобин и его товарищи не просто обнаруживали приближающиеся самолёты противника, но на слух определяли их тип, высоту, на которой они летели, и расстояние до них.

Благодаря незрячим бойцам-«слухачам», бомбардировщики противника обнаруживали за несколько десятков километров от города, и к их «визиту» силы ПВО подходили в боевой готовности. В результате, наткнувшись на плотный заградительный огонь, вражеские бомбовозы часто ретировались, неся потери.

Служба «слухачей» была очень тяжёлой. Их и без того изматывающие дежурства нередко проходили в условиях артобстрела, и, несмотря на канонаду, они должны были услышать летящие на Ленинград бомбардировщики.

И они их слышали.

Память

Вклад незрячих солдат в оборону Ленинграда неоценим. Десятки тысяч горожан уцелели благодаря тому, что авиация противника обнаруживалась на дальних подступах к городу.

Ефрейтор Яков Зобин оставался в рядах ПВО Ленинграда до самого конца войны, был удостоен наград, в том числе той самой медали «За боевые заслуги», о которой говорилось вначале.

Сейчас некоторые пишут, что о незрячих героях обороны Ленинграда после войны поспешили забыть. Это неверно, просто отдать должное всем героям Великой Отечественной страна, лежащая в руинах, не могла. Её нужно было восстанавливать, чем и занялись, в том числе, и вчерашние незрячие солдаты.

Якова Львовича Зобина не стало в 1973 году. Он, одним из первых вставший на боевое дежурство в Ленинграде, был последним из оставшихся в живых незрячих защитников Ленинграда.

Спасибо вам: Петр Николаевич Борисов, Павел Петрович Петров, Эдуард Филиппович Кем, Федор Петрович Борейко, Аверкий Артемьевич Никонов (погиб на боевом посту, через 1,5 месяца службы в Колпино), Иван Филиппович Скробат, Василий Иванович Цыпленков (служил в 189 зенитно-артиллеристском полку, летом 1942 года был демобилизован и, оставаясь в Ленинграде, умер от дистрофии), Константин Андрианович Михайлов, Гавриил Федорович Серебренников, Игорь Антонович Заикин, Яков Львович Зобин, Алексей Федорович Бойко.

Пусть их нет с нами, но память остаётся. Память, которую хранит несломленный и не склонившийся перед врагом город на Неве.

Источник: Сидорчик, Андрей «Слепая ярость». Блокадный Ленинград от налётов защищали незрячие / Андрей Сидорчик // Аргументы и факты, 2014. — Текст : электронный. — URL: https://aif.ru/society/history/slepaya_yarost_blokadnyy_leningrad_ot_naletov_zaschischali_nezryachie. — (дата обращения: 27.01.2024);

Соколова, Наталья 12 слепых «слухачей» против «Юнкерса» в блокаду / Наталья Соколова // Ханты-Мансийская РО ВОС, 2021. — Текст : электронный. — URL: https://vk.com/wall-190950742_2309. — (дата обращения: 27.01.2024)

26 января в Макаровской сельской библиотеке прошло мероприятие, посвященное  блокаде Ленинграда. На нем присутствовали Депутат Совета депутатов Борис Иванович Ширяев  и председатель Совета Ветеранов Андрей Трофимович Чобко. Борис Иванович рассказал  о страшных, холодных  и голодных днях, выпавших на долю жителей Ленинграда; о  дороге жизни; читали отрывки  из  автобиографической книги А. Крестинского «Мальчик из блокады». Память о блокадном Ленинграде и его защитниках  живет в наших сердцах. Эта часть истории нашего народа и забывать нельзя о прошлом.

26 января в городской библиотеке организована выставка ко дню снятия блокады Ленинграда,проведена беседа.

Блокада Ленинграда — одна из самых трагических и в тоже время героических страниц российской военной истории. События блокады показали, насколько велик дух народа, оказавшегося  способным, не смотря на голод, холод и болезни, успешно противостоять немецким захватчикам. Жители Ленинграда  проявили героизм, мужественно противостояли невыносимым жизненным условиям. Единственным путем снабжения города в зимний период оставалось Ладожское озеро. Этот маршрут, по которому днем и ночью в любую погоду ходили тихоходные баржи летом или мчались грузовики в зимнюю пору, был неизбежно уязвим для воздушных налетов немцев. Тем не менее, именно он получил название «дороги жизни». 27 января 1944 года – дата окончания блокады города. Это был восторг и общее ликование. Несгибаемый дух ленинградцев похоронил честолюбивые замыслы Гитлера и его военной машины. Эта чудовищная трагедия никогда не должна стираться из памяти. Последующие поколения должны помнить и знать подробности случившегося, чтобы подобное не повторилось никогда.

22 января ребята из 8 класса Черноголовской школы совершили историческое путешествие длиной в 80 лет. На мероприятии из цикла «Разговоры о важном», посвященном 80-летию со дня полного освобождения Ленинграда от фашистской блокады, школьники вспоминали события того времени и обсуждали, почему Ленинград не мог быть сдан ни при каких условиях? Почему от силы духа жителей северной столицы зависела не только победа нашей страны в Великой Отечественной войне, но и наше настоящее и будущее? 

Будем помнить о подвиге нашего народа в дни Великой Отечественной войны! Эту память нельзя уничтожить, она хранится в наших сердцах. 

Мероприятие «Непокоренные», посвященное 80-летию со дня полного освобождения Ленинграда от фашистской блокады

Шофёр Максим Емельянович Твердохлеб в годы войны возил грузы по Ладоге. Часто выехать на Дорогу жизни значило рисковать собой и играть со смертью. Однажды в его машину, загруженную боеприпасами, попал снаряд. Машину потушили, а уже потом, взявшись снова за руль, шофёр заметил свои красные обожжённые руки. И только доставив груз, Максим Твердохлеб отправился за медицинской помощью.

31 декабря 1941 года лучшему шофёру Максиму Твердохлебу доверили ценный груз – фанерные ящики с надписью «Детям героического Ленинграда». В ящиках были мандарины, присланные из Грузии. Половину дороги через Ладогу шофёр преодолел без препятствий. Вдалеке гремели взрывы – вражеские самолеты бомбили трассу. Вдруг Максим Твердохлеб услышал, как загремели наши зенитчики. Не к добру. Над Ладогой стали проноситься немецкие самолёты. Огромное заснеженное озеро, на котором темным пятном выделяется «полуторка»… Самолёт вернулся, но Максим успел затормозить – и пулемётная очередь пробила снег впереди.

Самолёты стали кружить над одинокой машиной, обстреливая со всех сторон. В процессе  очередной атаки, пулемётные очереди разбили ветровое стекло, откололи часть рулевого колеса и ранили в руку. Обычно в таких случаях шоферы выскакивали из кабины и пережидали налёт, но Твердохлеб вёз мандарины, которые нельзя морозить.

 Маневрировать пришлось долго и сложно: петлять, тормозить, «бросать» машину из стороны в сторону, набирать и сбрасывать скорость. Неизвестно, что случилось, но самолёты улетели, вероятнее всего закончились патроны. «Полуторка» с трудом завелась и доставила груз по назначению – детям блокадного Ленинграда.

У машины не было лобового стекла, 30-градусный мороз обжигал лицо водителя. Дымился радиатор, затрудняя видимость на непростой дороге, часть руля была отбита, а рука – ранена. Когда Максим Твердохлеб доехал до другого берега, его руки пришлось разжимать нескольким людям – так крепко держал он искореженный руль. В машине начальство насчитало 49 пробоин.

… А 1 января в детском саду у Алеши Пахомова была настоящая елка. Пришел военный гармонист и стал играть веселые песни. Алеша раньше любил плясать под музыку, и другие ребята тоже, но теперь сил у них не было, они лишь сидели на лавочках и тихо хлопали в ладоши. А из кухни доносился вкусный запах.

В конце праздника им дали настоящий обед. На первое был суп, и в нем плавала лапша. На второе – гречневая каша с настоящей котлеткой. А на третье воспитательница вынесла мандарины, каждому – по мандарину. Алеше достался ярко-желтый мандарин с круглой дыркой насквозь. Он подумал, что эта дырка в мандарине выросла. Он не знал тогда о шофере Максиме Твердохлебе…

Мандарины были маленьким чудом, тем самым праздником, которого ждали и жители, и защитники города. Символом того, что страна и ленинградцы не разделимы. И принятие положительного решения об этом нестратегическом грузе было естественным и человеческим желанием всех: и тех, кто руководил, и тех, кто исполнял. Мы знаем имена только пятерых шоферов, причастных к этому новогоднему подвигу, – Максим Емельянович Твердохлеб, Семен Ильич Матека, Михаил Васильевич Ляпкало, Василий Иванович Сердюк и Александр Павлович Бойкин. Сохраним их в нашей памяти!

Источники: Степанов, Константин Владимирович Пять блокадных дедов морозов / К.В. Степанов // Фонд сохранения исторического наследия «Память Героев Ладоги», 2023. — Текст : электронный. — URL: http://fond-geroev-ladogi.ru/index.php/stati/pyat-blokadnykh-dedov-morozov. — (дата обращения: 13.01.2023);

Подвиг шофёра. Про блокадные мандарины // Знать и познавать, 2023. — Текст : электронный. — URL: https://vk.com/wall-55948138_322610. — (дата обращения: 13.01.2023)

Казалось бы – ни жизненного опыта, ни достаточных знаний, ни материально-бытовых возможностей, а, по сути, – ничего у нее не было для того, чтобы в восемнадцать лет, как напишет она потом, на закате жизни, в автобиографичном романе «Здравствуй молодость!», – над чистым листом бумаги принять решение о том, что станет профессиональным писателем. Но, в принципе, для тех лет такие смелые шаги не воспринимались чем-то недостижимым. 

Определившись со своим жизненным призванием, имея за плечами незначительный опыт работы прядильщицей и тростильщицей на ленинградских фабриках «Нева» и «Возрождение», в комсомоле, а также приобретя определенные знания во Внешкольном институте (будущий Библиотечный институт имени Н.К. Крупской), боевая газетчица не заставила долго ждать выхода ее первой книги. Под названием «Девушки и комсомол», эта очерковая, публицистическая брошюра появится в Ленинграде в 1927 году. И уже в то время, после появления и первой художественной повести о комсомольском коллективе «Натка Мичурина», двадцатилетняя литераторша начинает задумываться над тем, чтобы написать о комсомоле более крупное, полноценное художественное произведение. «Чтоб о нашей жизни, о нас самих, комсомольцах, – ведь ни одной книжки!» – вспоминала В.К. Кетлинская годы спустя. Прямым комсомольским долгом воспринимала она в те годы свое писательство.

По сути, именно в комсомоле и сформировалась она и как личность, и как будущий писатель. «Мне посчастливилось быть на VIII съезде комсомола в 1928 году – писала Вера Казимировна в 1954 году в одной из статей, опубликованных в «Комсомольской правде» – на пороге первой пятилетки, когда мы еще не представляли себе, какие огромные романтические дела нас ждут и какая титаническая работа ляжет на плечи нашего поколения».

Главный печатный орган ВЛКСМ – газета «Комсомольская правда», где писательница в 30-е годы числилась внештатным разъездным корреспондентом, побывавшим по заданию редакции на Дальнем Востоке, поможет оформиться творческому замыслу написания, пожалуй, самого главного, сделавшего Кетлинскую знаменитой, романа «Мужество», ставшего одним из первых в советской литературе, показавших людей нового, социалистического поколения, первого поколения Октября.

Берясь за написание этого крупного полотна, В.К. Кетлинская уже не была новичком в создании произведений подобных форм. В 1933 году из-под ее пера вышел роман «Рост», рассказывавший о пятилетке.

«Мужество» родилось на основе живого восприятия той кипучей атмосферы, того небывалого доселе трудового энтузиазма, настойчивости, решительности, полной самоотдачи во имя высокой цели, которые Вера Казимировна наблюдала собственными пытливыми глазами на строительстве Нового города, ставшего впоследствии Комсомольском-на-Амуре.

Разумеется, авторские симпатии Кетлинской были на стороне ее героев-комсомольцев. Среди них и поэт, и спортсмены, и изобретатель, и вчерашние водолаз с подругами-ткачихами, и продавщица, и рабочий, и комсомольский работник… В романе они живут, несмотря на лишения, особенно первых дней и недель, когда приходилось обитать в палатках и в буквальном смысле недоедать, – полноценной жизнью. Ими движет здоровый азарт, они влюбляются, создают семьи, у них рождаются дети… В конце романа их называют не иначе как «старые» комсомольцы, хотя им всего-то чуть за двадцать. «Отцами города» становятся вчерашние строители.

Книга имело грандиозный успех и стало для писательницы путевкой в большую литературу.

После успеха «Мужества» Кетлинская задумывалась над написанием романа о тружениках опасной и малоизвестной профессии – подземных газификаторах угля, но Великая Отечественная война нарушила все ее планы.

В годы военного лихолетья Вера Казимировна становится писателем-бойцом, остается в Ленинграде и вместе с ленинградцами переживает все жуткие тяготы блокады, мерзнет, голодает, теряет близких, но вносит при этом свою посильную лепту в дело борьбы с ненавистным врагом. Перо ее тогда творило без остановки, словно заводской станок, работающий в три смены. Очерки и статьи Кетлинской постоянно публикуются в «Правде», «Известиях», «Красном флоте», «Красной звезде», «Гудке», «Ленинградской правде». Страстные рассказы писательницы о Ленинграде, его борьбе, страданиях, мужестве и готовности к длительной борьбе идут и за границу, – по заданию Совинформбюро она пишет четыре очерка в месяц для европейских и американских читателей. В романе «В осаде» (1947) Вера Казимировна показала жизнь фронта и тыла, танковые бои и рытье окопов, семейный быт и общественные отношения, борьбу партизан и работу заводов, тушение пожаров и ледовую трассу, первые огороды, – по сути все то, чем и жил город Ленина с августа 1941 по май 1942 года.
Лауреат Сталинской премии и кавалер ордена Трудового Красного Знамени Вера Кетлинская оставила нам внушительное литературное наследие: «Китай сегодня и завтра», романы «Дни нашей жизни» «Иначе жить не стоит», «День, прожитый дважды», повесть «Вечер, окна, люди».

В. К. Кетлинская умерла 23 апреля 1976 года. Похоронена на Комаровском кладбище Санкт-Петербурга.

Пускай же продолжают жить боевые, высоконравственные произведения Веры Кетлинской и добрая память о ней самой – талантливом прозаике и публицисте, коммунисте, советском патриоте, постаравшемся правдиво отобразить грандиозное и величественное время, о котором мы не вправе забывать.

Источники: Семяшкин, Руслан Владимирович «Мобилизованная нести правду». К 115-летию со дня рождения Веры Кетлинской / Руслан Семяшкин // Русский лад, 2021. — Текст : электронный. — URL: https://rus-lad.ru/news/mobilizovannaya-nesti-pravdu-k-115-letiyu-so-dnya-rozhdeniya-very-ketlinskoy/. — (дата обращения: 10.05.2023);

27 января день снятия блокады Ленинграда. В отраслевом зале организована книжно — иллюстрированная выставка.

Блокада Ленинграда — одна из самых трагических и в тоже время героических страниц российской военной истории. События блокады показали, насколько велик дух народа, оказавшегося  способным, не смотря на голод, холод и болезни, успешно противостоять немецким захватчикам. Жители Ленинграда  проявили героизм, мужественно противостояли невыносимым жизненным условиям. Единственным путем снабжения города в зимний период оставалось Ладожское озеро. Этот маршрут, по которому днем и ночью в любую погоду ходили тихоходные баржи летом или мчались грузовики в зимнюю пору, был неизбежно уязвим для воздушных налетов немцев. Тем не менее, именно он получил название «дороги жизни».

• 

• 

Поэзия Ольги Берггольц – поэзия большого, страстного сердца, высоких гражданских страстей, тяжких испытаний и духовного подвига.

«Жизнь моя, как и большинства моих современников, счастливо сложилась, что все главные даты её, все, даже самые интимные события, — совпадают с главными датами и событиями жизни нашей страны и народа, и одно переходит в другое. Я родилась в Петербурге за Невской заставой 16 мая 1910 года, именно там начала бить маленькая струйка, которая называется моей жизнью».

«Заветной мечтой моей матери было, чтоб мы – я и сестра,- вырастая, становились всё больше похожими на «тургеневских девушек». Нет, «тургеневской» девушки из меня решительно не получилось».

Первый муж, поэт Борис Корнилов, расстрелян. Второй, Николай Молчанов, умер от голода в блокаду. Арест и тюрьма. 171 день тюрьмы в 1938-1939г.г. Две дочери умерли ещё до ареста. Ирине не было восьми лет, Майе – года. Третий ребёнок, которого ждала Берггольц, не родился: его сгубила тюрьма.

 «Нет, судьба меня не обижала, 
  Щедро выдавала, что могла:
 И в тюрьму ежовую сажала,
 И в психиатричку привела» 

«Душевная рана наша, моя и Николая, зияла и болела нестерпимо. Мы ещё не успели не только понять что-либо, но и ощутить во всей мере свои утраты и свою боль, как грянула Великая Отечественная война, начался штурм и затем блокада Ленинграда».

«Я пробыла в городе на Неве всю блокаду. Николай умер от голода в 1941г. То, что мы останемся в Ленинграде, как бы тяжело ни сложилась его судьба, — это мы решили твёрдо, с первых дней войны. Я должна была встретить испытание лицом к лицу. Я поняла: наступило моё время, когда я смогу отдать Родине всё – свой труд, свою поэзию. Ведь жили же мы для чего-то все предшествующие годы».

  «Мы предчувствовали полыханье  
  Этого трагического дня.
 Он пришёл. Вот жизнь моя, дыханье.
 Родина! Возьми их у меня». 

Что означало быть писателем в годы войны и ленинградской блокады? Означало это не бояться ни смерти, ни германской виселицы.

 «Я никогда героем не была,  
  Не жаждала ни славы, ни награды.
 Дыша одним дыханьем с Ленинградом,
 Я не геройствовала, а жила…»
   

Её называли «блокадной Мадонной». Она была красива той особой просвещённой красотой, которая несет на себе печать духовности и самоотверженности: правильные черты лица, светлые, словно светящиеся волосы, большие серые глаза, умный спокойный взгляд.

По распоряжению горкома партии Ольга Берггольц была прикреплена к городскому Радиокомитету и выступала по радио почти ежедневно во всевозможных жанрах, обращаясь к героическому Ленинграду. «Ленинградская поэма», «Февральский дневник» — сами названия её стихов говорят нам о дневниковом характере её творчества. День за днем, месяц за месяцем ведет она для измученных людей свой поэтический дневник. У них одни страдания, одна боль, одна судьба, одно ожидание победы.

 «Я говорю с тобой под свист снарядов, 
  Угрюмым заревом озарена.
 Я говорю с тобой из Ленинграда,
 Страна моя, печальная страна…» 

«Сплошь и рядом оказывалось, что у ослабевшего, полуумирающего ленинградца существует только одна форма связи с внешним миром – это «тарелка» радио. Отсюда, из этого чёрного круга на стене, доходили до человека людские голоса: значит, где-то за стенами его дома живут люди, живет город, страна, они борются, они сопротивляются… Только одно радио в те дни утоляло неумирающую потребность людей в искусстве»

Даже если радио не говорило, а только стучал метроном, и то было легче: это означало, что город жив, что сердце его бьётся.

«Враги думали, что после всех мук, которым они подвергли и ещё подвергнут наш город, мы будем страшиться Ленинграда, но нам ли бояться тебя, родной город, закаливший нас, подаривший нам новые силы, новую дерзость, новую мудрость?»

 «Нам от тебя теперь не оторваться. 
 Одною небывалою борьбой, 
 Одной неповторимою судьбой 
Мы все отмечены. Мы – ленинградцы»

Именно Ольге Берггольц принадлежит скорбная честь создать слова, навеки высеченные на гранитной стене Пискарёвского мемориального кладбища.

 «Здесь лежат ленинградцы.  
Здесь горожане — мужчины, женщины, дети. 
 Рядом с ними солдаты-красноармейцы. 
 Всею жизнью своею 
 Они защищали тебя, Ленинград, 
 Колыбель революции. 
 Их имён благородных мы здесь перечислить не сможем, 
 Так их много под вечной охраной гранита. 
 Но знай, внимающий этим камням, 
Никто не забыт и ничто не забыто" 

Кончилась историческая эпопея, длившаяся 900 дней и ночей. В ней переплавились судьбы людей, но одно было неизменно: судьба поэта и судьба Родины соединились навсегда, породнившись величайшим сопереживанием небывалого, единением всех духовных сил, общим волнением сердца. Всю жизнь потом Ольга Берггольц будет полна этим неизгладимым ощущением пережитого.

Её поэтическая судьба, как и подобает истинно поэтической судьбе, всей своей неповторимой исключительностью подтверждает вечную истину, что подлинный поэт не может быть не народным, не гражданственным.

О трудной и прекрасной по своей человеческой отзывчивости судьбе О. Берггольц очень точно написал её товарищ поэт Анатолий Чивилихин:

«…Но снайперы и командармы,
Ожесточённые войной,
Частицей сердца благодарны
Сердечной женщине одной,
Что говорить могла с народом
О нас о всех, как о себе,
Ревнивая к его невзгодам,
К его страданьям и борьбе»

Литература:

1. Шишкина, Е.А. Блокадная мадонна / Е.А. Шишкина //Читаем, учимся, играем. — 2014. — №11. — С. 37-40.
2. Зархи, С.Б. От сердца к сердцу / С.Б. Зархи // Читаем, учимся, играем. — 2010. — №2. — С. 30-47.