Home » Posts tagged 'В. Шухаев'
В. Шухаев
Муза Серебряного века Саломея Андроникова
Саломея Николаевна Андроникова (Андроникашвили) родилась в октябре 1888 года в Тифлисе.
Отец Саломеи, Иван (Нико) 3ахарьевич Андроникашвили (1862-1947), по матери Джордадзе, был агрономом и общественным деятелем, с Лидией Николаевной Плещеевой, внучатой племянницей поэта А. Плещеева, Иван Андроникашвили познакомился в Петербурге. У Лидии Николаевны было трое детей от первого брака, которые погибли при трагических обстоятельствах. Она была старше Андроникашвили, но полюбила его так, что, бросив своего первого мужа, приехала с Иваном Захарьевичем в Тифлис. Прожили они вместе более тридцати лет и имели трех детей: Саломею, Мариам и Яссе.
В 1906 году юная Саломея оказалась в столице Российской империи. В центре Санкт-Петербурга, на Мойке, для неё и двоюродной сестры Тинатины (последняя вскоре вышла замуж за Сергея Танеева, брата Анны Вырубовой) была снята трёхкомнатная квартира, которую сестры превратили в литературный салон. Здесь, восхищённые умом и красотой девушек, бывали писатели, поэты, актёры.
Здесь же произошло знакомство Саломеи с одной из самых ярких и загадочных личностей прошлого века — Зиновием Пешковым.
Зиновий Пешков являлся приёмным сыном пролетарского писателя Максима Горького, а происходил из семьи Свердловых. Именно его родной брат Яков Михайлович Свердлов возглавит затем, после Октябрьской революции, ВЦИК и станет вместе с В.И. Лениным одной из главных фигур отечественной истории. А что же Зиновий? Он предложил нашей героине в 1907 году руку и сердце и почти получил согласие. Но тут вмешались отец и мать, которые срочно выдали Саломею «не за какого-то оборванца» (знали бы они о дальнейшей судьбе несостоявшегося зятя!), а за крупного чаеторговца, выходца из купцов и потомственного почётного гражданина Павла Семёновича Андреева, бывшего вдовцом и старше невесты на восемнадцать лет.
П.С. Андреев оказался владельцем имения Скреблово Лужского уезда. Вот как рассказывала сама Саломея Николаевна о тех временах в беседе с известной писательницей Ларисой Васильевой, посетившей её в 1971 году: «Прошла осень, зима, весна, наступило лето, мы всей семьёй поехали в его имение… Место чудное, большой дом, а в парке маленький домик с террасой и кухней. Я его облюбовала для себя и поселилась там отдельно. Лето шло весело… За стол садились двадцать человек — дети Павлика (Павла Семёновича Андреева), мои и его родственники — уйма народу».
Из дальнейшего рассказа следовало, что тихая семейная скребловская идиллия вскоре прервалась по вине мужа, который якобы начал ухаживать сначала за двоюродной сестрой Тинатиной, а затем за родной сестрой Саломеи — Машей.
Саломея Николаевна сразу же подала на развод и отсудила у своего незадачливого супруга большую петербургскую квартиру и такую сумму, которая позволила ей не считать деньги вплоть до событий октября 1917 года.
Итогом их краткой совместной жизни было и появление на свет единственной дочери Саломеи Николаевны — Ирины, впоследствии баронессы Нольде, участницы французского антифашистского Сопротивления.
Попав в Петербург, Саломея подружилась с поэтами и художниками, создала свой литературный салон, пользовавшийся большим успехом.
В мемуарных записках Тэффи (1913 г.) можно прочесть:
«Украшением … вечеров, как всегда, была Саломея Андреева (Андроникова)
не писательница,
не поэтесса,
не актриса,
не балерина
и не певица.
— сплошное не.
Но она была признана самой интересной женщиной нашего круга…»
Осип Мандельштам посвящал ей стихи:
Я научился вам, блаженные слова:
Ленор, Соломинка, Лигейя, Серафита.
В огромной комнате тяжелая Нева,
И голубая кровь струится из гранита.
Декабрь торжественный сияет над Невой,
Двенадцать месяцев поют о смертном часе.
Нет, не соломинка в торжественном атласе
Вкушает медленный томительный покой.
В моей крови живет декабрьская Лигейя
Чья в саркофаге спит блаженная любовь.
А та, соломинка — быть может, Саломея —
Убита жалостью и не вернется вновь!
Осип Мандельштам. «Соломинка»
Анна Ахматова подарила ей сборник «Четки» с надписью «В надежде на дружбу», а также сборник «Белая стая» со словами любви и дружбы.
Всегда нарядней всех, всех розовей и выше,
Зачем всплываешь ты со дна погибших лет?
И память хищная передо мной колышет
Прозрачный профиль твой за стеклами карет.
Как спорили тогда — ты ангел или птица,
Соломинкой тебя назвал поэт,
Равно на всех сквозь черные ресницы
Дарьяльских глаз струился нежный свет.
О тень! прости меня,
но ясная погода, Флобер, бессонница и поздняя сирень
Тебя, красавицу тринадцатого года,
И твой безоблачный и равнодушный день
Напомнили, а мне такого рода
Воспоминанья не к лицу. О тень!
Анна Ахматова. «Тень»
Летом 1917 года друг Саломеи поэт Сергей Рафалович увез ее с дочкой в Крым, где Василий Шухаев написал известный портрет.
В сентябре 1917 года Саломея с дочерью, горничной и бонной выехала в Баку, а затем в Тифлис. Когда Саломея Николаевна с маленькой дочерью оказалась в Тифлисе, она и здесь была среди артистов, поэтов, музыкантов. Вместе с поэтами С. Городецким и ее другом С. Рафаловичем она даже издавала литературно-поэтический ежемесячник «Орион».
Ветры революции и Гражданской войны вырвали её, как и тысячи других княгинь, графинь, смолянок-фрейлин из особняков Санкт-Петербурга, и с зашвырнули на мостовые Константинополя, Праги и Парижа…
Как писал в 1923 году Георгий Иванов:
Январский день. На берегу Невы
Несётся ветер, разрушеньем вея.
Где Олечка Судейкина, увы,
Ахматова, Паллада, Саломея?
Все, кто блистал в тринадцатом году —
Лишь призраки на петербургском льду.
Ветер революции понёс Саломею Андроникову на Украину, в Крым, Грузию, а затем во Францию. На этом пути была остановка в Харькове, где из тюрьмы её вытащил… Зиновий Пешков. К тому времени он был французским разведчиком и дипломатом, представлявшим интересы своей новой родины в меньшевистской Грузии. Своему приёмному отцу, знаменитому «буревестнику революции», он дал телеграмму следующего содержания: «Отец! Звони Ленину, Троцкому, хоть Карлу Марксу, но спаси из харьковской тюрьмы Саломею Андроникову!»
Саломея была немедленно освобождена и продолжила свой путь. В 1922 году она оказалась в Париже, куда её увез Зиновий Пешков. Любовной парой надолго они не остались, но друзьями были всегда.
В Париже в 1925 году Саломея вышла замуж за известного адвоката, либерала, бывшего управляющего делами Временного правительства, ближайшего друга А.Ф. Керенского — Александра Яковлевича Гальперна и стала носить двойную фамилию Андроникова-Гальперн. В Париже она не затерялась. Неувядающая красота позволила ей работать натурщицей и манекенщицей, а дипломатическая служба мужа открыла двери в дома бизнесменов и аристократов.
При этом надо честно сказать, что госпожа Андроникова-Гальперн никогда не забывала тех, с кем делила дни чудесной юности.
Парижская жизнь С. Андрониковой была освящена дружбой с Мариной Цветаевой. Саломея морально и материально поддерживала Цветаеву, ссужая ее деньгами и распространяя билеты на ее поэтические вечера. И для Цветаевой Саломея стала музой, будившей ее воображение: «Очень Вас люблю… Вы мне бесконечно нравитесь» (из письма от 22 марта 1931). И четырьмя годами раньше М.И. Цветаева пророчила Саломее: «Вас всегда будут любить слабые, по естественному закону тяготения сильных к слабым и слабых — к сильным».
Узнав о том, что в Ленинграде скромно живёт и нигде не выставляется художница Зинаида Серебрякова, она в 1926 году через своего верного и вездесущего Зиновия устроила ей переезд во Францию.
До 1940 года она оставалась в Париже, где имела квартиру на улице Колизе, и работала в журнале мод Вожеля. В 1940 году Саломея с внуком переехала в Америку, куда ее вызвал А. Гальперн, работавший при английском посольстве. Дочь Ирина, коммунистка и участница Сопротивления, и ее русский муж, служивший во французской армии, находились во Франции в нацистском плену.
Когда-то С. Андроникова призналась, что «совершила глупость, оставила родину в трудный момент». Эта умная и гордая красавица, грузинская княжна до последних дней своих думала о России, о Грузии.
Прошли годы… Свой бесконечный «серебряный век» Саломея Андроникова-Гальперн доживала в прекрасно обставленном доме на улице Челси-Парк-Гарденс в Лондоне. Вот как описывала последние годы её жизни Лариса Васильева, открывшая эту уходящую натуру для советского читателя: «Саломея высокая, тонкая, седая, волосы коротко острижены, завиты, щёки подкрашены, губы подведены, на ней длинное платье из той породы, которые на Западе надевают для гостей.
— Всегда к ужину переодеваюсь в длинное, независимо от того, будут гости или нет. Привычка… Нет, вы не уговаривайте меня слетать в Россию туристкой. Знаю, знаю, встретите, обласкаете — не в вас дело. Я как подумаю, что утром проснусь в Петрограде — Ленинграде и вокруг русская речь — у меня уже здесь сердце разрывается. А что там будет? Умру от счастья».
Уже в преклонном возрасте, но все такая же бодрая, обаятельная, не утратившая удивительной жизнерадостности, с тонким чувством юмора, несмотря на череду утрат и «вульгарное время», Саломея оставалась легендой. В 1978 г. к своему 90-летию она получила поздравления из России, Грузии, Америки, Аргентины, Австралии, Франции, Швейцарии. Отпраздновала свой юбилей в узком домашнем кругу, считала, что выглядит на 70 лет и собиралась жить до ста: «Хотела бы жить вечно, но это заказано натурой» (из письма Папуне Церетели).
В мае 1982 году лондонская газета «Таймс» сообщила: «8 мая в Лондоне на 94-м году жизни скончалась Саломея Николаевна Андроникова, последняя из блистательных женщин, которым довелось быть современниками расцвета Серебряного века русской поэзии. Саломея Андроникова была одной из самых известных красавиц той эпохи…».
Источники: Глуховский, Игорь Женщина-легенда. Саломея Андроникова: Текст [электронный ресурс] / Игорь Глуховский // Livejournal, 2017. — Режим доступа: https://gluhovski-igor.livejournal.com/619991.html. — (дата обращения: 9.03.22);
Ерофеева-Литвинская, Елена Соломинка. Саломея Николаевна Андроникова: Текст [электронный ресурс] / Елена Ерофеева-Литвинская // Матроны: консервативный женский журнал, 2014. — Режим доступа: https://www.matrony.ru/solominka-salomeya-nikolaevna-andronikova/. — (дата обращения: 9.03.22)