1. Простреленное легкое

12 декабря 1887 года юный Алексей Пешков, находясь в глубокой депрессии, предпринял попытку суицида: он застрелился. Пуля прострелила легкое, но доктора земской больницы в Казани провели удачную операцию и спасли юношу. Через несколько дней спасенный Пешков наглотался ядовитого раствора, но его спасли вторично. На память о попытке свести счеты с жизнью Горькому на всю жизнь остались проблемы с легкими, вылившиеся в туберкулез.

2. А к Толстому его не пустили

В 1889 году Горький пытался организовать колонию селян по примеру писателя Льва Толстого. Тогда же он предпринял попытку пойти в Ясную Поляну на встречу с писателем. Но супруга Льва Николаевича Софья Толстая считала, что ходаков к мужу и так достаточно. Некоего Пешкова она до особы мужа не допустила. Писатели встретились лишь через 10 с лишним лет.

3. Проблемы с орфографией

Алексей Максимович Горький не смог получить среднего образования. Даже уже будучи известным писателем, к 30 годам Горький так и не смог выучить правил орфографии и пунктуации. Правила тексты и исправляла орфографические ошибки в трудах пролетарского писателя его супруга Екатерина — профессиональный корректор.

4. Человек с «лошадиной» памятью

Обладая волей к обучению и, как говорил его дед, «лошадиной» памятью, Горький много читал. Через несколько лет он начал изучать и при случае цитировать философов, поражая приятелей. О работоспособности М. Горького ходили легенды. К 1902 году им уже было написано 6 томов сочинений, около 50 его произведений были изданы на 16 языках.

5. Неудачное сватовство

В 1889 году Алексей Пешков впервые горячо и бесповоротно влюбился. Его избранницей была Мария Басаргина, дочь начальника железнодорожной станции. Он посватался, но отец девушки ответил отказом. Тем не менее, Марию писатель не забыл, он писал ей через 10 лет с нежностью и чувством, хотя и был уже женат.

6. Первая реакция — слезы

О писателе говорили, что его было легко растрогать, он часто не мог сдержать своих слез. Повидав много горя и страданий, он глубоко переживал за других людей. Владислав Ходасевич вспоминал: «Я видел немало писателей, которые гордились тем, что Горький плакал, слушая их произведения. Гордиться особенно нечем, потому что я, кажется, не помню, над чем он не плакал, — разумеется, кроме совершенной какой-нибудь чепухи. Нередко случалось, что, разобравшись в оплаканном, он сам же его бранил, но первая реакция почти всегда была — слезы».

7. «Неудавшийся» академик

В 1902 году Горький стал почетным академиком, но император был раздосадован этим фактом, и очень скоро его избрание отменили власти: было указано, что светило литературы имеет проблемы с законом. В знак протеста вместе с Горьким академию покинули Чехов и Короленко.

8. Приемный сын

В 1902 году Горький стал крестником при переходе в православие 16-ти летнего Залмана Михайловича Свердлова, старшего брата видного большевика Якова Свердлова. Юношу прокляла за смену веры собственная семья, он взял имя Зиновий Пешков, став фактически приемным сыном Алексея Максимовича Горького. А потом Зиновий Пешков стал французским генералом.

9. «Луна чрезвычайно в самовар влюблена»

Алексей Максимович очень тосковал по родине и радовался, когда кто-нибудь из гостей привозил ему из России черный хлеб. Однажды, осматривая в музее предметы древнеримского быта, он залюбовался подобием самовара, но шутливо заметил: «А наш все-таки лучше: этот сапогом не раздуешь».

10. «Это уже не тема»

В 1934-м году после ночевки на природе заболел крупозной пневмонией единственный родной сын Горького Максим Пешков. Он сгорел буквально в считанные дни. В ночь, когда он умирал на втором этаже дома, Горький, сидя на первом вел спор о бессмертии с профессором Сперанским. Отцу рассказали о смерти Максима, на что он ответил, что это уже не тема и спокойно продолжил спор. Сына он пережил на 2 года.

Источники: Быков, Дмитрий Львович Горький. А был ли Горький? [Текст] : [16+] / Дмитрий Быков. — Москва : Молодая гвардия, 2017. — 252, [3] с., [8] л. ил., портр. : портр.; 21 см. — (ЖЗЛ. KUNST серия);

Басинский, Павел Валерьевич Горький. Страсти по Максиму [Текст] : [16+] / Павел Басинский. — [Изд. 2-е, испр. и доп.]. — Москва : АСТ, Редакция Елена Шубиной, cop. 2018. — 540, [1] с., [24] ил., портр.; 22 см. — (Литературные биографии Павла Басинского).

Саломея Николаевна Андроникова (Андроникашвили) родилась в октябре 1888 года в Тифлисе. 

Отец Саломеи, Иван (Нико) 3ахарьевич Андроникашвили (1862-1947), по матери Джордадзе, был агрономом и общественным деятелем, с Лидией Николаевной Плещеевой, внучатой племянницей поэта А. Плещеева, Иван Андроникашвили познакомился в Петербурге. У Лидии Николаевны было трое детей от первого брака, которые погибли при трагических обстоятельствах. Она была старше Андроникашвили, но полюбила его так, что, бросив своего первого мужа, приехала с Иваном Захарьевичем в Тифлис. Прожили они вместе более тридцати лет и имели трех детей: Саломею, Мариам и Яссе.

В 1906 году юная Саломея оказалась в столице Российской империи. В центре Санкт-Петербурга, на Мойке, для неё и двоюродной сестры Тинатины (последняя вскоре вышла замуж за Сергея Танеева, брата Анны Вырубовой) была снята трёхкомнатная квартира, которую сестры превратили в литературный салон. Здесь, восхищённые умом и красотой девушек, бывали писатели, поэты, актёры. 

Здесь же произошло знакомство Саломеи с одной из самых ярких и загадочных личностей прошлого века — Зиновием Пешковым.

Зиновий Пешков являлся приёмным сыном пролетарского писателя Максима Горького, а происходил из семьи Свердловых. Именно его родной брат Яков Михайлович Свердлов возглавит затем, после Октябрьской революции, ВЦИК и станет вместе с В.И. Лениным одной из главных фигур отечественной истории. А что же Зиновий? Он предложил нашей героине в 1907 году руку и сердце и почти получил согласие. Но тут вмешались отец и мать, которые срочно выдали Саломею «не за какого-то оборванца» (знали бы они о дальнейшей судьбе несостоявшегося зятя!), а за крупного чаеторговца, выходца из купцов и потомственного почётного гражданина Павла Семёновича Андреева, бывшего вдовцом и старше невесты на восемнадцать лет.

П.С. Андреев оказался владельцем имения Скреблово Лужского уезда. Вот как рассказывала сама Саломея Николаевна о тех временах в беседе с известной писательницей Ларисой Васильевой, посетившей её в 1971 году: «Прошла осень, зима, весна, наступило лето, мы всей семьёй поехали в его имение… Место чудное, большой дом, а в парке маленький домик с террасой и кухней. Я его облюбовала для себя и поселилась там отдельно. Лето шло весело… За стол садились двадцать человек — дети Павлика (Павла Семёновича Андреева), мои и его родственники — уйма народу». 

Из дальнейшего рассказа следовало, что тихая семейная скребловская идиллия вскоре прервалась по вине мужа, который якобы начал ухаживать сначала за двоюродной сестрой Тинатиной, а затем за родной сестрой Саломеи — Машей. 

Саломея Николаевна сразу же подала на развод и отсудила у своего незадачливого супруга большую петербургскую квартиру и такую сумму, которая позволила ей не считать деньги вплоть до событий октября 1917 года. 

Итогом их краткой совместной жизни было и появление на свет единственной дочери Саломеи Николаевны — Ирины, впоследствии баронессы Нольде, участницы французского антифашистского Сопротивления. 

Попав в Петербург, Саломея подружилась с поэтами и художниками, создала свой литературный салон, пользовавшийся большим успехом. 

В мемуарных записках Тэффи (1913 г.) можно прочесть: 

«Украшением … вечеров, как всегда, была Саломея Андреева (Андроникова) 
не писательница, 
не поэтесса, 
не актриса, 
не балерина 
и не певица. 
— сплошное не. 
Но она была признана самой интересной женщиной нашего круга…» 

Осип Мандельштам посвящал ей стихи:

Я научился вам, блаженные слова: 
Ленор, Соломинка, Лигейя, Серафита. 
В огромной комнате тяжелая Нева, 
И голубая кровь струится из гранита. 
Декабрь торжественный сияет над Невой, 
Двенадцать месяцев поют о смертном часе. 
Нет, не соломинка в торжественном атласе 
Вкушает медленный томительный покой. 
В моей крови живет декабрьская Лигейя 
Чья в саркофаге спит блаженная любовь. 
А та, соломинка — быть может, Саломея — 
Убита жалостью и не вернется вновь! 
Осип Мандельштам. «Соломинка» 

Анна Ахматова подарила ей сборник «Четки» с надписью «В надежде на дружбу», а также сборник «Белая стая» со словами любви и дружбы. 

Всегда нарядней всех, всех розовей и выше, 
Зачем всплываешь ты со дна погибших лет? 
И память хищная передо мной колышет 
Прозрачный профиль твой за стеклами карет. 
Как спорили тогда — ты ангел или птица, 
Соломинкой тебя назвал поэт, 
Равно на всех сквозь черные ресницы 
Дарьяльских глаз струился нежный свет. 
О тень! прости меня, 
но ясная погода, Флобер, бессонница и поздняя сирень 
Тебя, красавицу тринадцатого года, 
И твой безоблачный и равнодушный день 
Напомнили, а мне такого рода 
Воспоминанья не к лицу. О тень! 
Анна Ахматова. «Тень» 

Летом 1917 года друг Саломеи поэт Сергей Рафалович увез ее с дочкой в Крым, где Василий Шухаев написал известный портрет. 

• 

• 

• 

В сентябре 1917 года Саломея с дочерью, горничной и бонной выехала в Баку, а затем в Тифлис. Когда Саломея Николаевна с маленькой дочерью оказалась в Тифлисе, она и здесь была среди артистов, поэтов, музыкантов. Вместе с поэтами С. Городецким и ее другом С. Рафаловичем она даже издавала литературно-поэтический ежемесячник «Орион». 

Ветры революции и Гражданской войны вырвали её, как и тысячи других княгинь, графинь, смолянок-фрейлин из особняков Санкт-Петербурга, и с зашвырнули на мостовые Константинополя, Праги и Парижа…

Как писал в 1923 году Георгий Иванов: 

Январский день. На берегу Невы 
Несётся ветер, разрушеньем вея. 
Где Олечка Судейкина, увы, 
Ахматова, Паллада, Саломея? 
Все, кто блистал в тринадцатом году — 
Лишь призраки на петербургском льду. 

Ветер революции понёс Саломею Андроникову на Украину, в Крым, Грузию, а затем во Францию. На этом пути была остановка в Харькове, где из тюрьмы её вытащил… Зиновий Пешков. К тому времени он был французским разведчиком и дипломатом, представлявшим интересы своей новой родины в меньшевистской Грузии. Своему приёмному отцу, знаменитому «буревестнику революции», он дал телеграмму следующего содержания: «Отец! Звони Ленину, Троцкому, хоть Карлу Марксу, но спаси из харьковской тюрьмы Саломею Андроникову!»

Саломея была немедленно освобождена и продолжила свой путь. В 1922 году она оказалась в Париже, куда её увез Зиновий Пешков. Любовной парой надолго они не остались, но друзьями были всегда.

В Париже в 1925 году Саломея вышла замуж за известного адвоката, либерала, бывшего управляющего делами Временного правительства, ближайшего друга А.Ф. Керенского — Александра Яковлевича Гальперна и стала носить двойную фамилию Андроникова-Гальперн. В Париже она не затерялась. Неувядающая красота позволила ей работать натурщицей и манекенщицей, а дипломатическая служба мужа открыла двери в дома бизнесменов и аристократов. 

При этом надо честно сказать, что госпожа Андроникова-Гальперн никогда не забывала тех, с кем делила дни чудесной юности. 

Парижская жизнь С. Андрониковой была освящена дружбой с Мариной Цветаевой. Саломея морально и материально поддерживала Цветаеву, ссужая ее деньгами и распространяя билеты на ее поэтические вечера. И для Цветаевой Саломея стала музой, будившей ее воображение: «Очень Вас люблю… Вы мне бесконечно нравитесь» (из письма от 22 марта 1931). И четырьмя годами раньше М.И. Цветаева пророчила Саломее: «Вас всегда будут любить слабые, по естественному закону тяготения сильных к слабым и слабых — к сильным».

Узнав о том, что в Ленинграде скромно живёт и нигде не выставляется художница Зинаида Серебрякова, она в 1926 году через своего верного и вездесущего Зиновия устроила ей переезд во Францию.

До 1940 года она оставалась в Париже, где имела квартиру на улице Колизе, и работала в журнале мод Вожеля. В 1940 году Саломея с внуком переехала в Америку, куда ее вызвал А. Гальперн, работавший при английском посольстве. Дочь Ирина, коммунистка и участница Сопротивления, и ее русский муж, служивший во французской армии, находились во Франции в нацистском плену. 

Когда-то С. Андроникова призналась, что «совершила глупость, оставила родину в трудный момент». Эта умная и гордая красавица, грузинская княжна до последних дней своих думала о России, о Грузии. 

Прошли годы… Свой бесконечный «серебряный век» Саломея Андроникова-Гальперн доживала в прекрасно обставленном доме на улице Челси-Парк-Гарденс в Лондоне. Вот как описывала последние годы её жизни Лариса Васильева, открывшая эту уходящую натуру для советского читателя: «Саломея высокая, тонкая, седая, волосы коротко острижены, завиты, щёки подкрашены, губы подведены, на ней длинное платье из той породы, которые на Западе надевают для гостей.

— Всегда к ужину переодеваюсь в длинное, независимо от того, будут гости или нет. Привычка… Нет, вы не уговаривайте меня слетать в Россию туристкой. Знаю, знаю, встретите, обласкаете — не в вас дело. Я как подумаю, что утром проснусь в Петрограде — Ленинграде и вокруг русская речь — у меня уже здесь сердце разрывается. А что там будет? Умру от счастья». 

Уже в преклонном возрасте, но все такая же бодрая, обаятельная, не утратившая удивительной жизнерадостности, с тонким чувством юмора, несмотря на череду утрат и «вульгарное время», Саломея оставалась легендой. В 1978 г. к своему 90-летию она получила поздравления из России, Грузии, Америки, Аргентины, Австралии, Франции, Швейцарии. Отпраздновала свой юбилей в узком домашнем кругу, считала, что выглядит на 70 лет и собиралась жить до ста: «Хотела бы жить вечно, но это заказано натурой» (из письма Папуне Церетели).

В мае 1982 году лондонская газета «Таймс» сообщила: «8 мая в Лондоне на 94-м году жизни скончалась Саломея Николаевна Андроникова, последняя из блистательных женщин, которым довелось быть современниками расцвета Серебряного века русской поэзии. Саломея Андроникова была одной из самых известных красавиц той эпохи…».

Источники: Глуховский, Игорь Женщина-легенда. Саломея Андроникова: Текст [электронный ресурс] / Игорь Глуховский // Livejournal, 2017. — Режим доступа: https://gluhovski-igor.livejournal.com/619991.html. — (дата обращения: 9.03.22);

Ерофеева-Литвинская, Елена Соломинка. Саломея Николаевна Андроникова: Текст [электронный ресурс] / Елена Ерофеева-Литвинская // Матроны: консервативный женский журнал, 2014. — Режим доступа: https://www.matrony.ru/solominka-salomeya-nikolaevna-andronikova/. — (дата обращения: 9.03.22)